На уроке чародейства Суви и Инне было трудно сосредоточиться от невыносимой тяжести в животе. Их тела ломило от боли. Видя их измученные лица, Прия каждый раз напоминала, что нельзя есть еду цвергов. И они бы знали это, если бы внимательно прочли седьмой параграф в учебнике в том году.
Вел чары Рене Моен. Рене был высоким и очень худым. У него был большой, с горбинкой нос и растопыренные уши. Черные тонкие волосы были небрежно зазваны в хвост. На учеников он смотрел светло-голубыми усталыми глазами. Эта была его настоящая внешность. Раньше Рене постоянно менял ее, убегая в силу свой способности от реального мира. Но первая любовь Рене помогла ему принять свою настоящую внешность.
Профессор Моен задал повторить пройденный ранее материал. Многие заставляли книги стать невидимыми, подниматься в воздух и зависать там, а другие делали шкатулки внутри больше, чем снаружи.
Суви и Инне было так больно, что чары не хотели их слушаться. Все мысли ведьм были далеко под горами. И тело рвалось туда. От чего-то они знали, что стоит вернуться к Анемон, и все пройдет.
Суви еле сдерживалась от непреодолимого желания остаться под горой навсегда.
Суви, с трудом, но смогла сделать ящик внутри больше — оттуда теперь не показывались виноградные лозы, как это было долгие годы.
— Надеюсь, вы понимаете, что прошлая неделя была нужна для адаптации? — профессор Моен улыбнулся, от чего черты его лица стали еще более приятными, — с четвертого курса мы начинаем продвинутый уровень. На большинстве занятий нам понадобиться фамильяры.
На окне появилась ящерица, ее глаза мерно светились белыми огнями. Рене ласково улыбнулся ей.
Фамильяры помогали ведьмам с чарами и служили защитниками, но частый вызов предвещал сильное истощение энергии и даже приводил к помутнениям рассудков у злоупотребивших чародеев. Большинство чародеев не подозревали при этом о множестве способностей своих хранителей.
Фамильяры появлялись в виде воронов, орлов, крыс, кошек, сов и филинов, собак, лягушек, змей, ящериц, хорьков и очень редко — пауков. Так редко, что многие и не верили, что бывают фамильяры пауки.
Суви призвала своего фамильяра и сморщилась от резкой боли в руке. Боль была такой сильной, что призыв не удался. Инна с пониманием посмотрела на подругу.
На руках Лауры уже оказался фамильяр. Это была небольшая лягушка по имени Ирис. Вместо заклинания, Лаура что-то прошептала Ирис, и она исчезла.
Вскоре Ирис явилась с маленьким свертком в лапке.
Лаура взяла из свертка пару таблеток и отправила их на столы Инны и Прии.
— Что это? — Тихо спросили Инна и Суви. Суви они показались смутно знакомыми.
— Мои таблетки. Просто выпейте.
Как только девочки выпили таблетки, то ощутили, как силы приходят к ним. Руки уже не так болели и живот не ныл. Да и в царство цвергов не сильно хотелось. Давид недоверчиво покосился на них.
— Откуда ты их взяла?
— Это мои…
— Такие таблетки пропали из лазарета. Их дают спортсменам после серьезных травм…
— Я знаю, раздраженно перебила его Лаура, я сама, думаешь, кто?
— Их не выдают нам вне лазарета. — Строго напомнил Давид.
Лаура пожала плечами.
— Ты слишком много общаешься с Прией…
Суви снова вызвала фамильяра. В этот раз рука лишь слегка отдала болью. Перед Суви появился фамильяр в виде черной кошки по имени Тару. У Тару, как и у всех фамильяров, глаза напоминали белое серебро.
Вокруг Инны тут же закружился юркий хорек, перед Давидом сидел величественный орел, Иоланда призвала собаку, а Прия, самодовольно приподняв подбородок, призвала тарантула.
В первый раз призвав его, Прия не убирала паука целый день, безумно гордясь редчайшим фамильяром, от чего потом следующий день провела в лазарете. Она не могла шевелить руками и стоять без опоры. Но оно того стоило.
Магия, проходя через пространство в фамильяра, усиливалась в чародеях. Чем сильнее было заклятие, тем ярче горели глаза фамильяра.
Профессор Селланд отстраненно рассматривал своих учеников. Но в его взгляде скрылись забота и нежность. Дети нравились ему. С ними всегда было комфортно и уютно, что слабо можно было сказать о его дочерях.
Перед занятиями и после них Сигве всегда раздавал детям леденцы. Он утверждал, что они успокаивают и заставляют голову сосредотачиваться на реальности.
Пока ученики старательно описывали минералы, профессор рассматривал их. Его взгляд остановился на дочери и ее друзьях.
Суви оторвала взгляд от кристаллов кальцита, и посмотрела на профессора. Лаура, сидевшая рядом с ней, старательно не смотрела на него. Сигве поймал ее взгляд и мягко улыбнулся. В его глазах читались понимание и сочувствие.