Когда я садился рядом с ней на скамейку, то хорошо понимал, что мои слова ее расстроят. Возможно, даже разозлят. И, тем не менее, я сказал ей правду. Не хотел лгать ей о своих чувствах. Не хотел скрывать свои подозрения о ее предательстве. Но я даже в мыслях не мог предположить, что Пейсли уйдет от меня.
Тиган ничего не спрашивает о ней, но этот разговор, без сомнения, скоро состоится. Я не уверен, будет ли она ругать меня за то, что я все испортил, или будет обижаться на Пейсли за то, что та так легко отступила. Возможно, она скажет, что мы два идиота, и на этом успокоится.
Я размышляю обо всем этом, пока помогаю Тиган лечь. Кровать и даже простыни абсолютно новые. Пришлось выбросить всю ее мебель. А я только недавно нашел время, чтобы купить ей кровать. Теперь ее комната выглядит совсем иначе. Более просторная, но менее уютная.
Тиган морщится от боли в ребрах и пытается устроиться поудобнее. Каждый миг ее дискомфорта и боли — напоминание о моей неудаче.
— Позови Кая. Нам нужно поговорить, — голос Тиган суров.
— Что бы это ни было, оно может подождать. Сначала ты должна отдохнуть.
— Нет. Это не может ждать. Иди и приведи его. Он должен услышать то, что я собираюсь сказать.
Я вглядываюсь в ее усталое лицо. На нем застыло упрямое выражение. Я вижу, что Тиган не собирается сдаваться. Приходится уступить. Я медленно выхожу из комнаты и быстро набираю сообщение Каю, предлагая ему подняться к ней. Все, что она хочет нам сказать, очевидно, очень важно. Видимо, она выжидала, когда мы останемся одни.
Тяжелые шаги Кая приближаются, становясь все громче. Он заходит в комнату.
— Что случилось?
— Садись. Тиган хочет поговорить с нами.
Кай садится на кровать у нее в ногах, а я присаживаюсь в изголовье.
— Ладно, ты привлекла наше внимание. Итак, о чем ты хотела поговорить? — спрашиваю я.
— Когда меня держали в плену в том доме, я кое-что подслушала. Вероятно, это было сказано не для моих ушей, но охранявший меня мудак, не беспокоился об этом. Ведь они не собирались оставлять нас в живых, — Тиган в упор смотрит на Кая.
По выражению ее лица я предполагаю, что новости, которые она хочет нам сообщить, имеют больше отношения к нему, чем ко мне. Тиган и Кай общаются без слов, и я начинаю чувствовать себя ненужным.
— В чем дело, Тиган? Что ты слышала? — я слегка давлю на нее.
— Парень, который пытал меня, в тот день много раз звонил по телефону. Во-первых, он говорил кому-то, что отца Кая скоро выпустят из тюрьмы, — она поворачивается и смотрит Каю в глаза. — Он смеялся, что твой отец будет наслаждаться свободой, пока ты будешь гнить в тюрьме за мое убийство. Парень ска…
— Это невозможно. Отец приговорен к пожизненному заключению, — перебивает ее Кай.
— Неужели сейчас есть хоть что-то невозможное? — защищается Тиган.
Кай ударяет кулаком по кровати, и моя сестра вздрагивает.
— Сохраняй хладнокровие, брат. Не следует расстраивать ее еще больше.
— Прекрати, Бёрк. Не надо обращаться со мной, как с хрупким стеклом! Кай имеет право выплеснуть свои чувства.
Моя сестра иногда бывает невероятно упрямой.
«Черт!»
— Он может это делать, не пугая тебя. Не спорь со мной сейчас, Тиган!
— А то, что ты кричишь на нее, вообще ее не расстраивает? Неужели твои крики и споры с ней помогают ей восстанавливаться? — замечание Кая справедливо, но оно все равно мне не нравится.
Я сжимаю кулаки. Я чертовски зол на себя. На него. На всю эту чертову ситуацию.
— Мы можем просто обсудить это, не вцепляясь друг другу в глотки? — умоляет сестренка.
Мы устраиваемся поудобнее и смотрим друг на друга.
Кай начинает говорить первым:
— А еще что-нибудь ты слышала?
— Больше ничего важного. Это единственное из услышанного, что более-менее похоже на подсказку.
Я тянусь к тумбочке и хватаю ее обезболивающее.
— Прими их. Тебе нужно отдохнуть. Ты через многое прошла. Мы можем поговорить об этом немного позже.
В кои-то веки Тиган со мной не спорит. Она берет таблетки из моей руки и запивает их водой. Я целую ее в лоб и поднимаюсь с кровати.
— Поспи немного. Я люблю тебя, Тиган.
— Я тоже люблю тебя, Бёрк.
Я выхожу из комнаты, а Кай остается. Я позволяю ему еще пару минут побыть с Тиган, а сам в задумчивости спускаюсь в гостиную.
Отец Кая.