— Это не ты рисовал, — она берет его в руки, и ее пальцы скользят по рисунку, сделанному кистью моей сестры.
У моей девочки наметанный глаз. Мы с Тиган рисуем очень хорошо, но у нас разные стили. И я даже немного польщен, что Пейсли так пристально изучала мои работы.
— Нет, не я. Все эти фотографии собирал я, но сам альбом сделала Тиган. Раньше все снимки пылились в старой коробке из-под обуви.
Пейсли переворачивает обложку, и мы рассматриваем фотографии разных лет, рассказывающие мою историю.
— О, черт. Ты только посмотри на маленькую Тиган!
— Это следы перманентного маркера. Мы с Каем сделали наколки на теле, и Тиган тоже захотела сделать тату. Директор школы прислал нам довольно строгое письмо с претензиями, так как малышка явилась в таком виде на урок. Самодовольные ублюдки.
Пейсли с таким вниманием изучает эти старые снимки, словно я после просмотра устрою ей проверочный тест. Я рассказываю ей истории о семейных каникулах и о том, как сильно напугал первого бойфренда Тиган, и она потом целый месяц не разговаривала со мной. Пейсли мило улыбается или заливисто смеется, пока я рассказываю ей о тех давних временах.
Наконец, она закрывает альбом, и вокруг воцаряется уютная тишина. Я сижу на песке, удерживая Пейсли в своих объятиях, и терпеливо жду, пока она вбирает в себя всю информацию, которой я с ней поделился. Но когда, спустя немного времени, я опускаю глаза, то вижу крупные слезы, тихо катящиеся по ее щекам.
— Эй, почему ты плачешь? — я пытаюсь успокоить ее, но меня охватывает страх, что я делаю что-то не так, и это расстраивает ее.
Пейсли крепко зажмуривается, но из ее глаз снова бесконечным потоком текут слезы. Мои пальцы скользят по ее лицу в попытке стереть с него влагу.
— Пейсли…
Она обрывает меня прежде, чем я успеваю понять, что происходит.
— Бёрк, мне так чертовски жаль.
— О чем ты говоришь? За что ты извиняешься?
Моя девочка протягивает руку и гладит меня по щеке. Ее прикосновение дарит тепло, но рука слегка дрожит. В ее глазах раскаяние, которое не могут скрыть слезы.
— Прости, что специально отталкивала тебя. Нам и так пришлось многое испытать за столь короткий отрезок времени. И все же я повела себя как ребенок, стоило обстоятельствам усложниться. Я заставила тебя думать, что во всем виноват только ты. Но я никогда так не считала. Я использовала твою вину, чтобы настроить себя против тебя. А ты делал все, чтобы защитить меня. Ты был удивительно терпелив со мной. Даже когда я не могла справиться со своей глупой привычкой делать все сама. Я даже не пыталась. Но ты все еще здесь и все еще сражаешься за меня. Я не достойна тебя. Я не заслуживаю ничего из этого, — Пейсли всхлипывает и пытается отвернуться от меня.
Я ловлю ее подбородок, придерживаю его и нежно целую ее в губы. Она задыхается, пока я укладываю ее обратно на покрывало, накрываю собой ее тело и прижимаю обе ее руки к земле, заведя их ей за голову.
— Не стоит извиняться передо мной, милая. Это совсем непросто для всех нас. Мы делали все, что в наших силах. Но пообещай больше никогда не отдаляться от меня. Тебе больше не нужно делать что-либо в одиночку. Ты часть нашей семьи, Пейсли. И мы переживем все это вместе. Вместе получим наши ответы. Вместе закончим наше расследование, — мои губы совсем низко нависают над ее губами.
Я покрываю легкими поцелуями ее щеки, подбородок и веки. Я медленно и долго целую ее, ощущая на ее коже привкус соли от слез. Мой рот возвращается к ее губам, и я посасываю ее нижнюю губу, пока она не начинает хныкать совсем по другой причине.
Пейсли цепляется за меня так, словно я в любую секунду могу исчезнуть. Но я никуда не уйду от нее. Моя девочка может быть в этом уверена. Я не хочу торопиться, чтобы отведать ее вкус. Своими прикосновениями я показываю, что боготворю ее.
Пейсли под рубашкой гладит мою спину, и я теряю голову. Ее прикосновение подпитывает меня, и я чувствую себя диким. Я покусываю и облизываю каждый дюйм ее кожи, пока не спеша снимаю с нее одежду. Мне становится не по себе от мысли, что я могу взять ее прямо здесь. На открытом месте. Под мерцающим светом установленных вокруг нас факелов.
Пейсли стонет под моим напором. Она извивается, выгибаясь мне навстречу. Вскоре она полностью освобождена от одежды. И я откидываюсь назад, чтобы полюбоваться ею. Ее кожа покраснела, но я все же вижу пару отметин, оставленных моими зубами. Моя девочка никогда не выглядела так потрясающе, как сейчас.
Пейсли прекрасна, и она моя. Она с такой легкостью отдается мне. И больше не упрямится. Ее колени раздвигаются, и мой взгляд падает между ее ног. Она не выказывает ни малейшего колебания, открываясь для меня прямо здесь, на заброшенном пляже. И я хочу без промедления попробовать ее на вкус. Хочу, чтобы она кончила на мой рот, прижатый к ее восхитительной киске. Хочу, чтобы ее соки залили мои вкусовые рецепторы. Хочу держать ее неподвижно, пока она кончает для меня.