— И почему ты так думаешь?
— Тейт периодически звонил мне на одноразовый телефон, чтобы знать, как продвигаются дела. Когда он писал мне, то постоянно интересовался тобой. Его люди следили за тобой еще до того, как ты начала встречаться с Бёрком. А этот момент, казалось, особенно выводил его из себя. Он постоянно расспрашивал меня об отношениях между вами двумя, а однажды даже спросил о твоей жизни в приемной семье. Мне это никогда не нравилось. А потом, когда вас с Тиган похитили, к вам отнеслись совсем по-разному. У парней был приказ схватить Тиган любой ценой. Тейт предпочел бы, чтобы ее доставили живой, но полагал, что при малейших проблемах они с легкостью убьют ее.
От услышанного у Бёрка сносит крышу. Он резко хватает Брэйлин за рубашку и со всей силы дергает ее на себя. От его внезапного нападения она вздрагивает всем телом. Он выбрасывает свободную руку, целясь прямо ей в лицо, и, обхватив челюсть, с сокрушительной силой сжимает ее.
— Моя сестра больше не будет мишенью. Ты слышишь меня, маленькая сучка?
Она пищит, когда он поднимает ее.
— Пейсли, ты можешь успокоить своего неандертальца? — боль в челюсти значительно искажает ее голос.
— Ты, гребаная сучка, заслуживаешь гораздо большего, чем это, — я с мольбой смотрю в лицо своего весьма разгневанного молодого человека. — Тиган в безопасности, Бёрк. Отпусти ее.
Он тут же отталкивает ее и с презрением плюет ей под ноги. И отступает. Брэйлин осторожно ощупывает лицо, слегка двигает челюстью и старательно избегает его горящий ненавистью взгляд. Я даю ей еще секунду, прежде чем вернуться к прежнему разговору.
— Брэйлин, а что он приказал насчет меня?
— Либо доставить тебя живой, либо вообще не трогать. Ни один волосок не должен был упасть с твоей головы. Приказы были строгими. Тейт лично занимался твоим похищением. Это он убил человека, который попытался изнасиловать тебя. Он рассказал мне все о полученных на тебя инструкциях. Тебя должны были разместить в комнате с большой — изображающей цветы — картиной на стене. Помещение должно было позволить тебе свободное двигаться. Я до сих пор не вижу в этом никакого смысла. Что в тебе такого особенного, что босс нянчится с тобой как с ребенком?
— Я надеялась, что у тебя есть ответы.
— Понятия не имею. Ты пришла из той же помойки, что и я. Так в чем же разница? Почему у тебя есть то, что так нужно мне?
— Подожди-ка секунду, мать твою, — Бёрк подходит ко мне. — О чем вы говорите, Пейсли? Ты же убеждала меня, что тебя никто не обидел. Кто-то пытался изнасиловать тебя? В моем доме? — он хватает меня за руку, а в его глазах бушует гнев.
— Я не хотела говорить тебе об этом. Ничего же не случилось, Бёрк. Он просто попытался. Попытался, но у него ничего не вышло. Все, что он успел, это вытащить свой гребаный член. Я в порядке. Он не причинил мне вреда.
— Господи Иисусе, бл*дь, Пейсли! — его губы касаются моих. — Мне так жаль...
— У тебя нет причин извиняться за грехи другого человека.
— Черт! Тиган! — он рывком отстраняется от меня. — Если один из этих парней, получив приказ не причинять вреда, все же пытался тебя изнасиловать, то какого черта они тогда делали с Тиган? Я даже думать об этом боюсь.
Я тоже постоянно думаю об этом. Ее так сильно избили! Через что же еще ей пришлось пройти?!
— Я верю, что Тиган все преодолеет. А мы всегда будем рядом. Мы позаботимся о том, чтобы все, причинившие ей боль, ответили за это.
Бёрк хмуро смотрит в потолок и нервно щиплет переносицу. Мне так хочется разделить его боль… Я обхватываю руками его талию, обнимаю его… Прижимаюсь к нему в надежде передать хотя бы частицу той силы, которую всегда дарят мне его прикосновения. Его губы тут же находят мои. Они очень нежны, но ведь это он сейчас нуждается в утешении. И я стараюсь передать его в каждом своем поцелуе. А Бёрк с благодарностью впитывает.
Брэйлин кашляет, и это заставляет нас вернуться в настоящее. Мы ненадолго отключились от происходящего. Бёрк еще раз целует меня и, наконец, отстраняется, беря под контроль свои чувства. Моя безопасность и благополучие его сестры — две его болевые точки, способные в мгновение ока вывернуть, казалось, весьма толстокожего и непробиваемого человека наизнанку.
Я поворачиваюсь к Брэйлин и возвращаюсь к прерванному допросу.
— Можешь еще хоть что-то рассказать об этой заварушке? Должно же быть еще что-нибудь, что, по твоему мнению, было бы нам полезно. А что насчет отца Кая? Ведь он как-то связан со всем этим. О нем ты что-нибудь знаешь?