Кстати, подзабытый Горчаков до сих пор находился в молдавских княжествах, вместе с Южной армией и выслушивал от местного населения всякие дурацкие проекты. Мол, пора им дать настоящую свободу, а заодно передать в их состав Бессарабию и Добруджу, чтобы они могли создать свою страну. Ну да, ну да, а потом призвать Гогенцоллерна и нахапать земель у соседей. И в итоге прийти к фашизму, чтобы убивать русских и не русских на территории СССР. Впрочем Александр Второй этого не знал, но за своё побережье Чёрного моря держался цепко.
Повезло, что уже удалось сократить общую численность армии на двести тысяч. Всё-таки огромная экономия средств, а заодно избавление от множества гладкоствольных дульнозарядных ружей. И пушек времён Екатерины Великой — их тоже отправили на переплавку. На следующий год готовился указ о прекращении строительства парусных судов для военного флота. Пора переходить к оборонной стратегии и паровым машинам полностью. В Николаеве знаменитый купец Рафалович уже готовился к закладке целой серии пароходокорветов нового типа, без парусов, но с гребными винтами, примерно около тысячи тонн водоизмещением. Новая серия предполагалась скоростной и могла обеспечить охрану побережья на всём Чёрном море. Зубастые кораблики собирались вооружать ракетами Константинова (тоже Романова, но бастарда), стальными пушками и даже самоходными минами. Конечно, последнее было под вопросом, так как хороших торпед пока не удавалось делать.
На рождественский приём в Старкограде собрались практически все стародавние знакомые Старко. Отхлёбывали шампанское из Шампани, кучковались, бродили по зале, беседовали. Её величество Анастасия (Старко, в замужестве) была очень счастлива и радовалась гостям. Всё-таки женщины умеют ценить празднества и стараются испить сию чашу до дна. Для хозяйки очень важно, чтобы все остались довольны — будет что вспомнить потом и высказать своему благоверному наедине. Даже Лизетта со своим «фи», мужем и родителями перебралась в королевство. Это же сколь много новых людей можно поразить безаппеляционностью суждений и секретами Полишинеля. И Аня Легостаева, прицепившись к супругу, наконец-то вернувшемуся с войны, радовалась тому, что больше не нужно переживать. Всё-таки благоверный теперь начальник штаба одной из бригад, генерал, и может бывать регулярно дома, а не нагонять жути на турок где-то далеко. Тем более, что уже обзавелись и сыном и дочкой, пусть и маленькими.
Артур Юнгвальт собрал вокруг себя молоденьких гражданских и рассказывал об осаде Севастополя, причём даже врать не приходилось.
— Господа, французские корабли старались убраться куда подальше, когда я отдавал приказ «Пли!» своим артиллеристам.
— Артур Альбертович, а вы правда гаубицами командовали? Ведь молоды ещё.
— Я, друзья мои, стоял у самых истоков новой артиллерии и того же револьверного оружия. Мой друг, король Старко, всё это изобретал, а мы, молодые офицеры, испытывали новинки. Так и получилось, что именно мы, в трудную годину, оказались теми немногими, кто имел опыт по их применению.
Между прочим, это очень приятно, когда ничего не нужно высасывать из пальца или брать с потолка. Самая лучшая ложь, как оказалось, это обычная правда.
— А правда, что вы знакомы с самими Вассербаумами из Вены?
— Да, господа, помню как они нос воротили от русской глубинки и как потом, чуть не на коленях, просили хоть что-нибудь продать из разработок Старко. Сейчас я имею совместный бизнес с их сыном, — Артурчик действительно припахал Михаэля перепродавать те или иные ценные бумаги компаньонов.
— Говорят, что ваш папа безумно богат?
— Ах, оставьте, в нынешние времена капитал чуть больше миллиона британских фунтов невелик, — скромничал Юнгвальт-младший, то ли придуряясь, то ли от чистого сердца.
Зато его папаша уже потирал руки оттого, что цены на акции Панамского канала опустились уже до двадцати фунтов против номинала в сотню.
— Уже начал скупать, пользуясь моментом.
— А что повлияло столь серьёзно? — поинтересовался Борис Алексеевич, пока супруга где-то с дамами обсуждала новые наряды.
— Так появились критические статьи, что рабочие будут умирать из-за малярии. Мы же никого не предупреждали, что в Индокитае удалось найти многих, кто болезнь сию перенёс и теперь не заболеет.
— Ну да, — поддержал Полянский, — сообщим, когда побольше акций скупим.
Спекуляции уже начались, но инфовбросы выверялись лично Старко, чтобы не напортачить самим себе. В принципе, необходимый капитал был собран, всё-таки около сорока миллионов фунтов. За такие деньги можно нарыть каналов даже через всё Антарктиду, если припахать пингвинов в качестве рабсилы.
— А какая весть будет следующей?
— Пока не знаю, Олег Саныч заготовил две, но сначала пусть цена обратно вернётся. Можно даже начать дружный сброс, чтобы уронить её обратно.
Удобно, когда теряют и зарабатывают колобашки всякие любители лёгкой наживы, а организаторы просто строят канал.
— Я слушал, ваше величество, что ваши уже монтируют десятидюймовые стальные орудия береговой обороны, — это уже в другом конце зала, где кучковались вокруг Старко, — но как длинные стволы можно с дула заряжать?
Гражданские и некоторые отсталые военные жили в каком-то мире иллюзий.
— У нас, господа, дульнозарядного оружия вообще нигде нет.
— Но казнозарядное стоит гораздо дороже!
— Безопасность страны важнее расходов на её обеспечение, уж лучше меньше украшений будем иметь и кушать не с золотой посуды.
Хорошо умничать, когда калита наполнена доверху, а лишнее даже не в носке или чулке, а в пододеяльнике спрятано. Вроде патриотизм, но военная экономика рулит. Если дорогие орудия, все вместе, стоят дешевле, чем самый захудалый вражеский кораблик — то уж лучше тратиться на защиту. Никто в здравом уме и твёрдой памяти не рискнёт терять свои корыта в которые вложены огромные финансы. Лучше уж найти менее зубастого противника, который экономит на обороне. Вон, в устье Эмса даже броненосец со дна подняли. Это и металл и пушки, ежели что. Трофей, итить-колотить.
Год подошёл к концу, причём високосный, а значит дальше полегче будет. Суеверия никто не отменял, так как они всего лишь опыт предыдущих пколений, выраженный в кратких, но ёмких понятиях. И как всегда в нужный момент:
— Кушать подано, господа! Садитесь жрать, пожалуйста!