С третьим побегом, из "Матросской тишины", и вовсе туману непроницаемая завесь. Быть может, ее приподнимет книга о суперкиллере, которую в соавторстве пишут адвокат Солоника Валерий Карышев и Леонид Шаров, редактор газеты "Криминальная хроника". В ней, может быть, будет обобщен очень любопытный материал. Время покажет.
Пока же вернемся к известным фактам. Мать охранника из "Матросской тишины" рассказала о сыне много загадочного, когда в 5 утра 5 июля в дверь позвонили и незнакомый голос произнес: "Извините, милиция. По поводу вашего сына, Сергея Меньшикова. Ночью он пропал с поста…" А потом около десяти дней в квартире в засаде сидели оперативники.
Из протокола допроса Р.С. Меньшиковой: Последнее время Сергей часто называл себя монахом. Он не стремился к развлечениям, не пил… Много читал книг, в основном, фантастику, кошмары, боевики. Любил смотреть такие же фильмы… До денег не был жадным. Но ему их всегда не хватало. Перед получкой у кого-то занимал, у меня просил… С самого начала Сергей рос тихим, спокойным мальчиком. Никогда и ни с кем не дрался. Запугать его, наверное, можно было. Он в детстве всего боялся. В армии только окреп немного. Служил он в Вологде, во внутренних войсках… В тюрьму работать пошел, думаю, из-за нужды, из-за меня. Однажды сказала ему, что квартиру разменяю (Меньшиковы жили в двухкомнатной квартире типовой 16-ти этажки в Марьино). Не могу его содержать, тяжело. Он как раз почти полгода не работал. Его в милицию все звали, на патрульно-постовую службу. Приглашения присылали прямо домой. Сергей на них никак не реагировал. Ничего в тот день не сказал и мне, спустя два дня вдруг заявил: "Все, мама, успокойся, я подписал контракт на три года и буду работать в милиции". Вот только форму ему дали, как в армии. Спросила почему? Он тогда признался, что устроился в тюрьму. Там платят больше…
Еще мать рассказала, что с началом его службы по контракту начались какие-то странные телефонные звонки: "Трубку беру — там молчание. Я але. А там мой голос слушает кто-то и молчит. Потом кладет трубку — короткие гудки". Такие же звонки были, когда в квартире находилась засада. Потом, примерно через неделю, прекратились.
В одном из материалов "Криминальной хроники" Леонида Шарова приводятся воспоминания человека, секретного агента спецподразделения «С-7». Он пишет:
"Я помянул Сашу Солоника. По-христиански.
Когда сообщили о его смерти в Афинах. Но помянул на всякий случай, не будучи слишком уверенным в том, что найденный мертвец — Солоник. Я знал его. Но не как "Александра Македонского" и не как «Суперкиллера» — это, если так можно сказать, внешние его клички. В тренировочном зале, где нам присваивали квалификацию профессиональных убийц, за ядовитость характера его прозвали «Мухомором». И вправду: многие его хотели съесть, а кончали погостом… То, что Солоник имел отношение к бывшему КГБ, очевидно для всех, кто дал себе труд хотя бы немного поразмыслить над фантастической историей его побега из "Матросской тишины". Он не был оперативным агентом. Он был исполнителем — одним из лучших…" Из информации Интерпола:
Личность убитого (задушенного из полиэтиленового пакета) по отпечаткам пальцев идентифицирована. При обыске по месту жительства, на вилле под Афинами, найден паспорт на имя гражданина СССР, грека, уроженца Тбилиси, и другие документы на фамилию Солоника. Он действительно сделал пластическую операцию нижней челюсти и носа.
ЛИЧНЫЙ ПОКОЙ ПРЕЖДЕ ВСЕГО
Закономерности преступной жизни таковы, что члены «воровских» кланов, маститые представители уголовного мира так или иначе оказываются за свои далеко не безобидные деяния на скамье подсудимых, а потом и в исправительных учреждениях. Более того, во времена не столь отдаленные большинство «воров» и их сподвижников находились в местах лишения свободы не одно десятилетие, проводя именно там, а не на свободе, большую часть своей жизни. И это даже дало повод отдельным журналистам именовать их "тюремными ворами". Хотя на — самом деле какой-либо разницы между «ворами», находящимися в исправительных учреждениях и на воле, нет. Там и здесь это коварные, жестокие преступники, руководствующиеся в своем поведении и поступках специфическими обычаями и традициями.
Однако, стоит подчеркнуть, что любой «законник» стремится находиться на воле. При определенных условиях сегодня так и происходит. Достигается же подобное успешным выполнением одной из основных заповедей «воровских» формирований — осуществлением уголовно-правовой безопасности главарей и активных участников от правоохранительных органов. Делается это в основном с помощью коррумпированных связей с сотрудниками прокуратуры, суда, органов внутренних дел, исполнительной власти.
Современные социально-экономические условия в России, разбалансированность государственного аппарата вполне закономерно создают ситуацию, когда коррумпированные, подкупленные юристы добиваются в разных инстанциях освобождения "воров в законе" от уголовной ответственности. Тут хороши все пути: от выхода на свободу под залог или подписку о невыезде, до подведения под уголовную ответственность иных фигур, из числа рядовых членов группировок.
Например, можно вспомнить как в 1992–1993 годах в московских гостиницах неоднократно задерживались "воры в законе". Причина — у них изымалось огнестрельное оружие. Его находили среди личных вещей или просто в номере. Как и полагается, при каждом таком случае против владельца оружия возбуждалось уголовное дело. Вот тут-то и находился всегда человек, который «добровольно» заявлял в прокуратуру, что изъятое оружие принадлежит ему. И как тут устоять, если еще с Вышинского следствие твердо придерживается основополагающего тезиса о признании, как главном аргументе обвинения.
Прием с «подставой» козла отпущения — не новость. Он использовался для освобождения «воровских» лидеров еще в 30-40-е годы. Тогда «воры» принуждали тех или иных лиц, в основном из числа молодежи, взять вину на себя, обещая в дальнейшем всяческую помощь. Еще на эту роль выбирались преступники из так называемых «грузовиков», осужденных к максимальному сроку лишения свободы. Им уже нечего было терять, да и вновь получаемое наказание, согласно нормам Уголовного кодекса, поглощалось старым, не превышая общий срок.
Как отдельный способ ухода от уголовной ответственности следует отметить симуляцию психического или иного тяжелого заболевания, когда тот или иной лидер тоже освобождался от наказания, как невменяемый в момент совершения преступления, утратившего общественную опасность ввиду стойкости и неизлечимости хронического заболевания. Для доказательства подобных диагнозов, как правило, привлекались врачи, должностные лица медицинских учреждений. И они, как показывает криминальная практика, за подобные деяния к ответственности не привлекались.
Реально сегодня лишь малую толику "воров в законе" можно привлечь за бандитизм. Большинство же из них осуждаются за преступления, которые являются составной частью их криминального образа жизни: за хранение и доставку наркотиков, хранение и ношение нарезного огнестрельного оружия, использование поддельных или подложных документов, фальшивых денег и т. п.
В идеале каждый "вор в законе" желает обезопасить себя почти напрочь от различных «неожиданностей» с правоохранительными органами и властями. Для этого он предпринимает активные меры к установлению и отлаживанию коррумпированных связей с представителями исполнительной и законодательной власти. Его люди нанимают опытных адвокатов, врачей, журналистов. Он сам поддерживает приятельские и дружеские отношения с представителями культуры и искусства, с писателями и кинорежиссерами, с крупными коммерсантами, промышленниками, банкирами и т. п.
На подобные дела особо опасные лидеры, принадлежащие к наиболее элитному слою, не жалеют ни денег, ни времени. И здесь как раз наблюдается противоречие. По «воровским» обычаям и традициям «воры» не могут писать жалобы и заявления, быть потерпевшими, свидетелями. Нарушая этот «воровской» обычай, преступный лидер подрывает свой авторитет перед «братвой», "честными арестантами" да и вообще в уголовном мире.