Тем не менее осуществление принятого решения на практике дало возможность улучшить взаимодействие следователей и оперативных работников системы ГУОП МВД РФ. Это не замедлило сказаться на качестве расследования уголовных дел. Однако спустя примерно год некоторые крупные чиновники из Генеральной Прокуратуры и Следственного комитета МВД России начали настаивать на откомандировании следователей непосредственно в следственные управления и отделы МВД, УВД под предлогом оказываемого на них влияния руководителями РУОП и УОП.
Несмотря на то что на уровне городских и районных органов внутренних дел принцип прямого взаимодействия следствия и дознания существовал не один десяток лет и продолжает действовать и поныне, положительный опыт должной оценки не получил, с предложением об откомандировании следователей руководство МВД согласилось. Следственный аппарат вновь стал работать б изоляции от подразделений МВД по борьбе с организованной преступностью. Естественно, это отрицательным образом сказалось на выявлении, сборе и закреплении доказательств по уголовным делам против организованных преступных групп и организаций, что давало возможность главарям и активным участникам криминальных формирований избегать ответственности и подставлять под уголовноправовой прессинг «шестерок».
Государством и далее принимались определенные законодательные меры, направленные на улучшение деятельности правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью. В середине 1995 года вступил в действие Федеральный Закон "О защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов". Усиление защиты должностных лиц, соприкасающихся непосредственно с преступным миром, было давно назревшим шагом в условиях усилизавшейся эскалации насилия в стране. Но радоваться было рано. Закон приняли, а денежных и других материальных средств для его реализации не предусмотрели. Вот и «завис» законодательный акт, вроде бы нужно его исполнять, а не на что.
Во второй половине 1995 года вступил в силу Федеральный Закон "Об оперативно-розыскной деятельности", переработанный и дополненный более современными методами и средствами. Анализ этого законодательного акта показывает, что он в определенной степени учитывает современные реалии борьбы с преступностью, в том числе и организованной. Достаточно сказать, что в статье 6 Закона зафиксированы такие мероприятия, как оперативное внедрение и оперативный эксперимент.
Однако в Законе отсутствует среди разрешенных оперативно-розыскных мероприятий как раз наиболее эффективное — прослушивания "иных переговоров". В предыдущем же аналогичном законе это мероприятие было обозначено следующим образом: "прослушивание телефонных и иных переговоров", и оно могло применяться при раскрытии тяжких преступлений, разоблачении опасных преступников. Под "иными переговорами" понимаются переговоры как в служебных, жилых, развлекательных помещениях, салонах автомашин, так и на открытой территории. Почему же законодатели убрали из Закона это одно из самых распространенных и наиболее эффективных оперативно-розыскных мероприятий? Оно применяется во всем мире, даже в некоторых самых экзотических странах, где, как говорится, "люди только что слезли с деревьев". Кому это выгодно? Ответ может быть только один: это выгодно главарям и активным участникам преступных формирований, их пособникам коррумпированным чиновникам, судьям и депутатам.
Таким образом, половинчатое решение проблем борьбы с организованной преступностью, а с другой стороны, цепочка законодательных «случайностей», "непродуманных" мер, говорит о все усиливающемся противодействии правоохранительным и другим государственным органам. Несмотря на определенные изъяны в деятельности подразделений по борьбе с организованной преступностью, во многих регионах страны только они противостоят этому негативному общественному явлению и социальному злу, причем не только бандитским, криминально-коммерческим проявлениям, но и коррупционным, в том числе и в правоохранительных органах. Вот почему этих подразделений опасаются не только главари и активные участники организованной преступности, но и коррумпированные должностные лица, в том числе и из органов внутренних дел.
Начиная с конца 1994 года на ГУОП МВД и его подразделения на местах обрушилось массированное давление. С чего начали коррумпированные чиновники? Они обвинили сотрудников этих подразделений в бездеятельности!
Из документов МВД за 1994 год: Как в центре, так и в регионах сотрудниками подразделений по борьбе с организованной преступностью в России разоблачено 5809 криминальных структур, которым процессуально доказано свыше 19 тысяч преступлений, изъято около 14 тысяч нарезного огнестрельного оружия, денег и ценностей на сумму более 171,4 миллиарда рублей, иностранной валюты в долларах США на сумму 31,6 миллионов, почти 4 тонны наркотических веществ. По оконченным производством уголовным делам, по которым оказывалась повседневная помощь сотрудниками подразделений по борьбе с организованной преступностью, раскрыто 253 умышленных убийства, 116 фактов бандитизма, 1436 вымогательств, 1407 хищений в крупных и особо крупных размерах, выявлено 1123 коррумпированных преступных группировки, пресечено 63 факта похищений людей.
Почему нами воспроизведены в качестве примера результаты работы за 1994 год? В 1990–1992 годах мафия и коррумпированные чиновники не верили в возрождение системы ГУОП-РУОП-УОП в условиях разгула организованной преступности и до 1995 года не придавали им какого-либо значения. Сотрудники этих подразделений только два года — 1993–1994 — работали в относительно спокойной обстановке. При этом имеется в виду нормальный социально-психологический климат в системе органов внутренних дел и в первую очередь отношение вышестоящего руководства МВД и глав субъектов федерации к системе подразделений по борьбе с организованной преступностью в целом. Перечисленные показатели большим достижением назвать нельзя, но это были все же результаты, учитывая относительную «молодость» новой службы и ее малочисленность по сравнению с другими оперативными аппаратами МВД РФ.
Сигнал о переходе в наступление против подразделений системы ГУОП был подан на итоговом совещании органов внутренних дел России за 1994 год. В докладе министра прозвучала крайне отрицательная оценка работы оперативно-розыскного Бюро ГУВД на транспорте МВД России. Получалось, что они в течение года не возбудили и не направили ни одного материала для возбуждения уголовных дел по преступлениям, совершенным криминальными формированиями, хотя таких уголовных дел было несколько сотен. Как оказалось впоследствии, один из сотрудников штаба МВД, готовивший материалы для доклада, "нечаянно ошибся" и пропустил цифры, оценивающие работу оперативно-розыскного Бюро. Но сигнал к наступлению был дан (ату, ату!..), и оно началось.
Практически во всех МВД и УВД субъектов федерации руководители этих ведомств пытались подчинить себе региональные и просто управления по борьбе с организованной преступностью. Там, где это не получалось, ставились всевозможные препятствия осуществлению нормальной оперативно-служебной деятельности. В некоторых краях и областях предлагалось даже ликвидировать эти подразделения. В отдельных случаях против сотрудников РУОП, УОП развязывалась травля, как это было, например, в Саратовской области, когда в 1995 году там было арестовано 18 сотрудников РУОП. Потом под стражей остались только двое. В их действиях, как констатировали следователи прокуратуры, отсутствовал состав преступления. Начальник Саратовского РУОП Еремкин В.И., не выдержав издевательств, покончил жизнь самоубийством. Во время похорон на его родине в Казани православный священник сначала отказался хоронить его по христианским обычаям, но затем, прочитав его посмертное письмо, согласился осуществить службу, сказав при этом, что он убиенный.