На выбор жанра ушло не менее получаса. Затем пошли проблемы с текстами и музыкой. Мэтту не особо нравилась концепция и идея песен и, само собой, его всецело поддержал Май. Вероятно, эти двое всегда были заодно и вели себя как одно единое странное симбиозное существо, у которого никогда нет в обиходе такого понятия, как несогласие с самим собой. Но Зель, истинный соло-гитарист и, собственно, лидер группы, слушать их трепа не стал. Остальных, в принципе, устраивало все.
Большая часть времени ушла на корректировку музыки, настройки инструментов и планирования следующих репетиций. Так что услышать хотя бы часть из какой-нибудь новой песни Зеля мне так и не посчастливилось. Тексты его песен я знала едва ли не наизусть, ибо он всегда показывал их сразу после написания с просьбой прочесть и указать, что в них, по-моему "экспертному" мнению может быть не так.
Наконец, спустя несколько часов бесцельных споров, разошлись, договорившись встретиться через пару дней. Выйдя на улицу, мы с Зелем обнаружили, что на дворе постепенно начало вечереть. Поэтому пришлось поспешить, чтобы добраться до дома целыми и невредимыми. До границы добежали без приключений, если не считать бродягу, прицепившегося с просьбой одолжить немного деньжат и яро облаявшего нас мастиффа, сидевшего на цепи вблизи забора, огораживающего местную стройку.
На своей территории уже можно было вздохнуть спокойно. Преодолев границу, мы пошли ровным шагом, перестали боязливо оглядываться по сторонам и сторониться каждой тени.
Поднимаясь по подъезду, я вовсе не ожидала никакого подвоха. Пусть я и чувствовала себя до странности вымотанной, но настроение у меня было преотличным. И потому, замечтавшись о чем-то своем, внезапно налетела на Зеля, который, шагая впереди, неожиданно встал как вкопанный и замер на месте, стоило нам оказаться на нашей площадке. Из-за широкой спины парня я не могла разглядеть, что так сильно его встревожило. Друг пару секунд просто стоял на месте. Явно что-то лихорадочно соображал. Я сразу почувствовала нечто неладное. Не позволяя задержать меня, нырнула ему под руку и оказалась прямиком напротив входной двери, ведущей в нашу квартиру. Открывшееся зрелище немало поражало. Честно сказать, оно больше пугало, чем поражало. Но через пару мгновений из меня вырвался громкий, истерический смех.
На всей поверхности двери была розовым граффити выведена корявая надпись, написанная чьей-то явно дрожащей, неверной рукой. До меня даже не сразу дошел смысл написанных слов. Настолько я была обескуражена и сбита с толку. Зель, не готовя ничего, отпер дверь, мягко взял меня за руку, и увлек за собой в квартиру.
И на протяжении всего вечера и всей ночи, лежа под боком у Зеля и дрожа, как я надеялась, от холода, я не смыкала век. Перед глазами, едва стоило их закрыть, розовели подозрительно знакомые, корявые буквы, складывающиеся в слова:
"Сдохни, сука!!!"
Vier
Вот момент,
Которого я всегда боялся,
Страшась окончания ночи,
Страшась окончания дороги. ? Amorphis - A New Day
Преодолевая резкие, неприятные порывы ветра, с остервенением бьющие в лицо, я торопливо шагала на работу к Зелю. Промучившись два дня с головной болью, в понедельник я решила всё-таки открыть кондитерскую, а не оставаться дома, невзирая на настойчивые уговоры друга взять отгул. Однако, в связи с незавидным состоянием здоровья, закрыла магазин пораньше. Судя по времени, металлист должен был оставаться на работе еще как минимум час. Хоть навещу его, ведь я не так часто могла удивить друга своим визитом. И это, наверное, к счастью.
Зель вкалывал операционным медбратом в местной частной клинике. Я редко бывала у него, так как в большинстве случаев крайне редко могла застать друга, не занятого каким бы то ни было делом. В его обязанности входило немало забот, начиная от подготовки всего необходимого к очередной операции и проверки исправности аппаратуры и заканчивая ассистированием врачу и транспортировкой пациента из операционной. Меня поражала невероятная стойкость и выносливость Зеля. Общаясь с ним, я прекрасно знала, насколько тяжела его должность. Но парню нравилось и, когда разговор шел о хирургии, он мог обсуждать эту тему так же увлеченно, как и музыку, в которой просто души не чаял. Оставалось надеяться, что застану его не занятого чем-нибудь крайне важным, хотя верилось в это с трудом.
Я так спешила к Зелю по одной идиотской причине - мне удалось подобрать идеальное название для группы и теперь оно не желало выходить у меня из головы, настойчиво крутясь в мозгу. Оно пришло ко мне сегодня утром, когда я размышляла над тем, кто бы мог оставить странное послание на нашей двери. Проснувшись утром следующего дня, я обнаружила, когда выходила из квартиры, что оно тщательно и аккуратно закрашено краской, подобранной под цвет нашей серой железной двери. Вероятно, постарался Зель. И я была крайне благодарна ему за это. Увиденное мы так и не обсудили, да и не очень-то и хотелось. Кажется, друг чувствовал оное и не стал первым затрагивать больную тему. Спасибо ему и за это.
Придя в больницу и поговорив с одной из медсестер, выяснила, что Зель сейчас находится в стерилизационной и поэтому мне стоит немного подождать. Пожав плечами и поблагодарив собеседницу, я осталась караулить друга в просторном коридоре. Здесь постоянно присутствовала какая-то занятая, не лишенная порядка суета. Синие, свежевыкрашенные стены, коричневый, с узором линолеум, свежевымытый и от того бликующий на свету, проникающем через широкие, чистые окна. Белеющие на фоне стен, закрытые кабинеты с табличками, где вовсю кипела работа. Если бы вы хоть раз, вживую узрели Зеля с его вечно длинными, черными волосами, в темной одежде, со звенящими на поясе цепями и кожаным шипастым ошейником, то вряд ли могли бы себе представить, что он может трудиться в подобном заведении. Скорей его облику подошел бы рок-магазин с музыкальными инструментами или неформальной одеждой. Но всё в этом мире не такое, каким кажется.
Зель появился через двадцать минут. Его внешний облик казался странно непривычным и не мудрено, так как по большей части я привыкла видеть друга в совершенно иной обстановке.
- Светоч? Какими судьбами? - приятно улыбнулся он, вынимая руки в латексных перчатках из карманов слегка помятого в течение дня халата и крепко обнимая меня. Маску и шапку, под которую всегда прятал волосы, он уже успел снять, однако все равно было необычно видеть его длиннющую гриву, стянутую в конский хвост.
- Просто пришла тебя повидать, - подмигнула я. - Отвлеку тебя ненадолго. Надеюсь, ты не против.
- Конечно, нет, - кивнул Зель, снимая перчатки. Проделывать это следовало определенным способом, чтобы не затронуть кожу грязной поверхностью перчатки. Помню, как-то раз друг показывал, как правильно это делать, но я уже и забыла. В медицине везде должна быть своя последовательность. Даже в мытье рук. - Так в чем дело?
- "Вечный Элизий" - произнесла я фразу, похожую на некий тайный пароль. Объяснять ничего не пришлось. Друг и так всё прекрасно понял.