- Идеальное название, - его вечно мрачная физиономия засияла. - Скоро моя смена подойдет к концу. Пойдем домой вместе. Сегодня не так много дел.
- Конечно. Подожду тебя в коридоре, - кивнула я и на этом мы ненадолго расстались.
Через полчаса мы с Зелем покинули здание клиники. Сняв рабочее облачение и став привычным металлистом, он взял меня за руку и мы направились к выходу. Проходящий мимо медперсонал и многочисленные пациенты - и ходячие, и сидящие на каталках - с удивлением смотрели ему вслед. Мало кто мог подумать, что всего пару минут назад мой друг выглядел как обычный медработник, сливаясь с белой массой таких же как он, людей, носящих халаты. Чем-то Зель иной раз напоминал оборотня - с раннего утра и днем учтивый и ответственный медбрат, а по вечерам и на протяжении ночи мрачный и нелюдимый, угрюмый металлист.
Мы вышли на улицу. Зель глубоко вдохнул прохладный, вечерний воздух - по-городскому затхлый и по-зимнему пробирающий до костей.
- Может, зайдем в кафе? - предложил парень, когда мы подходили к пешеходному переходу, где, переминаясь с ноги на ногу, стояла небольшая группа людей - таких же работяг, спешащих по своим уютным, теплым домам. - Я угощаю.
- Не возражаю, - охотно кивнув, взглянула на светофор. Скоро должен был вспыхнуть зеленый. - Странно.
- Что?
- Обычно это мне приходится таскать тебя по кафешкам.
- Не знаю, - Зель весело усмехнулся. - Нынче на удивление прекрасная погода.
- Просто у тебя сегодня на удивление приподнятое настроение. Даже непривычно, особенно после работы, когда ты иной раз приползаешь без задних ног и никуда тебя потом не вытащишь. Не поделишься, в чем дело? - спросила я, не совсем понимая, при чем тут может быть погода. Мне она казалась отвратительной. На противоположной стороне, наконец, зажегся нужный свет, и небольшая толпа хлынула по пешеходному. Мы шагали в числе последних.
- Ничего особенного. Просто, знаешь... - начал Зель, но окончание фразы друга потонуло в оглушающей визге шин и внезапном, истеричном автомобильном гудке.
Неожиданно я почувствовала резкую боль. Но не в голове, как этого следовало ожидать, а во всем теле сразу. Зрение, и без того в последнее время затуманенное, подвело окончательно. Перед глазами возник белесый туман, не позволяющий нормально ориентироваться в пространстве. Я даже не сразу поняла, что упала на асфальт. Соприкоснувшись с его твердой поверхностью, почти сразу отключилась. А перед этим в мое сознание настойчиво пытались прорваться испуганные крики каких-то людей, продолжительные гудки машин, чья-то испуганная возня и срывающийся голос Зеля, орущего благим матом.
После уже ничего не помню. Всё накрыла темнота.
***
Очнувшись, некоторое время натужно соображала, где нахожусь. Мозг упорно отказывался работать, а глаза - открываться. Однако, через некоторое время до меня, наконец, дошло - я в больнице. И вместе с этим возникло осознание случившегося - меня сбила машина.
Как ни странно, я лежала в обычной палате - светлой, чистой. Пахло хлоркой, словно тут совсем недавно проводили уборку. Было холодно, вероятно, совсем недавно открывали окно. Никаких проводочков, никаких катетеров, дренажей и прочей ерунды не обнаружила. На мне не было даже гипса. Только одеяло, настолько белое, что резало глаза и подушка под головой. Однако чувствовала себя так, словно меня сбила не машина, а несущийся на полной скорости груженый товарняк.
У кровати сидел Зель. В белом распахнутом халате, со всклокоченной черной шевелюрой, с синяками под глазами он напоминал ахинейского с виду ворона, вымазанного в известке. Обнаружив, что я пришла в себя, он медленно повернул ко мне голову. Однако на лице его не было и тени радости.
- Очнулась, - прокаркал металлист. Выражение его лица было такое, словно он сидел не у кровати, а у гроба, который уже пора опустить в землю. И это немало пугало.
- Как ты сюда проник? - прохрипела я. Слова отказывались произноситься. Голова трещала, язык еле ворочался, к горлу подступала тошнота.
Вместо ответа парень молча одернул халат и я всё поняла. Само собой, для друга всегда открывались некие привилегии, стоило ему облачиться в рабочую одежду в какой-нибудь клинике, и он без зазрений совести этим пользовался.
- Не скажешь, что со мной? - спросила, боясь услышать ответ.
- Ничего серьезного, - механически, будто робот, произнес Зель. - Рассечение на правой брови, ушиб брюшной стенки, вывих лодыжки...
- Значит, жить буду, - с облегчением опустилась на подушке. Но пугающе пустой взгляд Зеля крайне нервировал.
- Да, будешь, - кажется, и ему слова давались с трудом. Внезапно он поднялся, приблизился ко мне и осторожно приобнял. Я едва не задохнулась. Но не от боли, а от того, как именно он это сделал - Зель обнимал меня не как друга, а как парень обнимает свою девушку, прижимая к себе - страстно, пылко, нежно. Он словно пытался закрыть меня собой от всего того дерьма, которое так неожиданно могло свалиться на нас обоих. И это было прекрасно. Его объятия - они были восхитительны.
Тут в палату вошла медсестра. Я испытала искреннее разочарование когда он, мягко отстранившись, направился к выходу, предоставив вошедшей спокойно выполнять свою работу. Прежде, чем уйти, он обернулся и махнул рукой. Само собой, бред, но мне показалось, что мы прощаемся навсегда.
Funf
Время назад.
Всё разделилось вокруг на чужое и наше,
Бросив на разные чаши
Против и за.
В календаре преднамеренно cпутаны числа.
В том, что всё это случилось,
Я не со зла.
Карты легли на такую наклонную плоскость,
Что мне удержаться не просто
На тормозах. ? Сплин - Время, назад!
Я шла по просторному, хорошо освещенному коридору, битком набитому учениками, спешащими по своим делам. Все толкались, пихались, орали, гоготали. Однако мне в уши словно напихали ваты. Я шла медленно, обдумывая каждый шаг. Чувство такое, как если бы мне довелось совсем недавно выйти из комы. Толпа угнетала, и я спешила как можно скорее покинуть ее, найти укромное место, подальше от всей этой суеты, но ноги, как назло, отказывались идти быстрее.
Проходя мимо небольшого заляпанного зеркала вблизи гардероба, устремила мутный взгляд на свое отражение. Серая юбка, белая блузка, туфли - моя старая форма. Но что я забыла в школе - таков вопрос? Ведь я закончила ее - немного, немало - около пяти лет назад.
Обмозговав происходящее, на автомате проследовала на второй этаж, в наш прежний кабинет философии, где надеялась хоть немного прояснить ситуацию. Как оказалось, с выбором не прогадала.
Приоткрыв дверь, скрипящую от малейшего движения, осторожно протиснулась внутрь. Еще будучи снаружи, отчетливо расслышала какой-то подозрительный шум, гам, гогот и поэтому постаралась не привлекать к себе внимания. И как выяснилось, не зря.
Взгляд зацепился за небольшую группку учеников. Они производили неимоверный шум, сгрудившись в углу, подобно небольшой стайке хищников. Неужели кого-то зажали? Во всяком случае, крики и смех создавали именно такую картину.
- Кабздец, ну что это за урод?
- На хрена его вообще к нам перевели.
- Ты тут и пары дней не продержишься, нефор.
- Охрененные волосы, чмошник.
- Подстригся бы.
Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Этот момент слишком хорошо отложился в моей памяти. Настолько хорошо, что иногда даже приходил во сне, из-за чего я просыпалась едва ли не с криком. Причем видения каждый раз заканчивались по-разному.
Пытаясь разглядеть объект насмешек, слегка привстала на цыпочки и увидела его - спрятав руки в карманы, к стене привалился нескладный, черноволосый парень. За всё время он не произнес ни слова, молча снося нападки сверстников. А те, между делом, развлекались вовсю.