И в первое же утро он объявил хозяину отеля, что, к сожалению, ему это есть нельзя, достаточно просто овсянки на утро. Такое пожелание очень обрадовало хозяина, исполнявшего одновременно роли официанта, метрдотеля и консьержа. Еще бы, такая экономия. И после этого каждое утро хозяин отеля приносил к столику Славы большую глубокую миску хорошо приготовленной овсянки.
На его слабые протесты по поводу слишком большого размера порции, хозяин неизменно отвечал:
– Ешьте, сколько сможете. Вы наш лучший постоялец.
Причем, как понял Слава, в английском языке слово «каша» (по-английски porridge), означает только именно овсяную кашу. Про другие каши англичанам было неведомо.
– Ущербные, несчастные люди, они не едят гречку, манку, перловку, пшенку, и ничего про них не знают, – мимолетно подумал тогда Слава.
Кстати, когда в разговоре с любопытными сотрудниками фирмы, средний возраст которых составлял примерно 35 лет, на их вопрос:
– А какая у вас, инженера оборонного предприятия, зарплата в Москве? – он ответил:
– На ваши деньги это примерно 20 фунтов.
–В день?
– Нет, в месяц. У нас сейчас сложные времена. Все перестраивают и меняют, в том числе и цены в магазинах, а про зарплату рядовым труженикам как то забыли.
Англичане были шокированы таким ответом. «Как вообще можно прожить на 20 фунтов в месяц!»
Славе перед отъездом, в Британском Совете, выдали чековую книжку туристического агентства Джеймса Кука на 1000 фунтов, для проживания и питания, которую всегда можно было обналичить в любом офисе этого агентства.
– Вмиг стал миллионером, – подумал тогда Слава, – это же моя зарплата инженера за 4 года работы!
Конечно, тут же вспомнились и другие короткие яркие эпизоды из жизни в Великобритании, где он проходил месячную стажировку.
*****
Сотрудники фирмы, понимая, что русскому, с не очень хорошим знанием английского языка, непросто жить в непривычных для него условиях, старались скрасить его вечерний досуг. Пригласили как то вечером на футбол, когда играла команда их города Линкольна против команды Бредфорда, второй дивизион. Приглашали также на всякие вечерние посиделки в кругу английской семьи. И каждый раз его приглашали в разные семьи, как будто его взяли на поруки. К тому же, им всем было интересно узнать, что там в России сейчас происходит, ведь они все узнавали только из куцых новостей в своих газетах и коротких репортажей по ТВ, а русского встретили первый раз в своей жизни. Им было интересно все. Быт, работа, отдых, зарплата, семья.
Однажды его пригласил Майкл, заместитель директора офиса, на свой день рождения. Слава с удовольствием согласился. Ведь общение с англичанами ему было не менее интересно, чем им.
К назначенному часу в пригородном доме Майкла, отмечавшего свой 50-летний юбилей, собралась вся его многочисленная семья. Его двое детей, 24 и 26 лет, жившие уже отдельно и приехавшие на своих машинах, со своими детьми. Его родители, приехавшие из другого города. И конечно, его дедушка с бабушкой, проживающие неподалеку. Собралось несколько поколений семьи, всего более 12 человек.
Хозяева накрыли фуршетный стол, где каждый мог набрать себе закуски, бутерброды, налить вина и перекусить в удобном для себя месте, в основном стоя. Стульев и другой «сидячей» мебели было совсем немного. Заздравных речей не было, музыки тоже.
– Странные у них юбилеи, просто как на похоронах, – подумал Слава. Он все-таки нашел себе стул и присел за большой фуршетный столик с многочисленными и разнообразными закусками, в полном одиночестве.
– Они все пусть празднуют, как хотят, а я лично не привык есть на юбилеях стоя, как полковая лошадь в походе.
Англичане с интересом наблюдали со стороны за «диким» русским, нарушающим все этикеты и правила, тихо перешептываясь между собой.
После обильного «перекуса» Слава вышел на веранду, видимо отведенную под курительную комнату, где одиноко сидела пожилая старушка в кресле-качалке, накрытая теплым пледом, и курила тонкую черную сигареллу на длинном мундштуке. Он тоже закурил и присел напротив.
Как только старушка докурила, тут же к бабушке (или прабабушке?) подбежала взрослая внучка, вставила в мундштук новую сигареллу и поднесла огонек. Бабушка прикурила и блаженно откинулась на кресле-качалке.
– Ничего себе, бабуля смолит, – подумал Слава.
Молчание затянулось.
Чтобы как-то разрядить затянувшееся молчание, Слава спросил:
– Вы, наверное, хорошо помните Вторую Мировую войну?