Как пение кита, наш зов разносился на многие мили вокруг. Его слышали все, кто мог слушать мариний, возможно, слышали морские животные… я очень надеялся, что не только они.
Легкие начинало жечь, я находился под водой уже больше пятнадцати минут. Пробежка перед нырком помогла разработать легкие, я сделал довольно глубокий вдох… однако разгоряченные мышцы сжирали кислород слишком быстро.
Я держался, оставался под водой так долго, как мог, чтобы продлить зов. Но в конце концов мне пришлась всплыть. Отдышавшись, я нырнул обратно, несмотря на крики Яшмы.
Снова через мое сознание полилось чужое. Пена говорил со мной, а я передавал его голос дальше, в океан. На этот раз это были не обычные слова и образы, это был скрежет и визг. Откуда это могло взяться в голове человека, я не знал, но я пропускал через себя каждый оттенок этой безумной песни.
После того, как я поднимался на поверхность еще два раза, я понял, что не могу продолжать. Тело слишком измотано для того, чтобы терпеть такое. Пена отпустил меня.
Я выбрался на берег, Яшма помогла мне снять мокрую одежду и обернула одеялом.
– Решил податься в Погодники!? – рявкнула она. – Мало нам одного захлебнувшегося!?
Я мог только покачать головой.
Новое солнце уже занимало большую часть неба, света было так много, что невозможно было открыть глаза. Все, даже привычные оранжевые, сильно щурились. Желтые, довольные собой, ходили в специальных темных очках.
Утешало лишь то, что жарче пока не становилось. Кажется.
Вокруг суетились и много говорили, я видел людей со всех стай. От пестроты и света у меня рябило в глазах. Я сам не заметил, как уснул, зарывшись лицом в свое одеяло.
Должно быть, я проспал не больше получаса. Когда я очнулся, все было по-прежнему. Кто-то принес на берег котлы, тут и там горели костры.
Яшма сидела рядом, уже прикончив содержимое своей тарелки. Я вспомнил, что ничего не ел с самого утра.
Заметив мой взгляд, мутантка принесла мне огромную миску похлебки.
На небо было не взглянуть, не было видно ни синевы, ни облаков, только сплошной белый свет. Открывать глаза можно было только с низко опущенной головой, иначе – слепота на несколько минут.
– От Погодника нет новостей? – спросил я.
– К нему никого не пускают, даже Барри, – ответила Яшма. Она смотрела вперед, на воду. Ее зрачки стали тонкими, как кончик иглы. – Никогда не думала, что конец света обернется тем, что света станет слишком много…
– Это не конец света, – сказал я, с трудом заставив себя помедлить с новым глотком похлебки.
– А что это?
– Я не знаю, – честно ответил я. – Что-то живое.
Времени оставалось совсем мало: я чувствовал это кожей. Каждый волосок на моем теле встал дыбом, словно надо мной навис огромный магнит. Некоторые люди тоже это почувствовали, но только не Яшма. Она лишь хмурилась и часто озиралась.
Вдруг свет стал слабее. В первые мгновения у всех была одна мысль: показалось. Однако, с каждой секундой свет и вправду слабел, так что взгляд можно было поднимать все выше и выше. К моменту, когда люди смогли смотреть на небо, высоко-высоко за облаками отчетливо виднелась крошечная фигура. Она шевелилась, и издалека напоминали птицу.
Небо, пропади я на месте, если это та самая желтая чайка со своими песенками…
Люди замерли в ожидании. Загадочная птица парила в небе, источая слабое свечение. Она была как блик на облаках, как застывшая на сетчатке вспышка. Кружась и разрезая пушистую дымку, птица медленно опускалась.
На самом деле она летела вниз с невероятной скоростью, ни одно существо не перенесло бы такого падения… но выглядело так, словно птица легко порхает между облаков.
Шли минуты, существо приближалось, на глазах увеличиваясь в размерах. Его огненное тело отражалось в облаках, окрашивая их в желтый.
Вдруг свет вернулся. Это произошло так резко, что люди вокруг с болезненным вскриками прижали руки к глазам.
Я понял, что произошло: существо перекрыло свет солнца. Если бы не его собственный свет, мы бы остались в сумерках.
Через полчаса мы услышали вой ветра, громче, чем во время шторма. Это был крик разрезаемого веревкой воздух, если бы веревка была размером с кита. Вой становился громче и громче, но мы не могли видеть, что происходит. Невозможно было оторвать глаза от земли. Только Яшма и желтые в своих очках еще могли что-то видеть. Все время они говорили, что происходит в небе, но теперь их было не слышно.