— Это твой господин, наагалей Ссадаши део Фасаш, — донёсся до него голос императора. — Он немного смущается. Господин, вы не хотите посмотреть на своего слугу?
Мышцы на спине Шширара под ладонями Ссадаши почему-то закаменели. Наагалей всё же выглянул и столкнулся тёмными, словно серым припорошенными глазами. Совершенно незнакомыми глазами. Ссадаши мог бы поклясться, что у них с Шшираром нет таких знакомых. Окинув будущего телохранителя взглядом, Ссадаши отметил, что он не так уж высок и крепок телом для мужчины, слишком уж красив лицом, юн и… Глаза скользнули вниз и опять уставились на выдающуюся грудь.
Руки нага мгновенно ослабли и как плети повисли вдоль тела, а челюсть изумлённо поехала вниз.
— Женщина? — едва смог выдохнуть Ссадаши.
— Моя дочь согласилась одолжить вам свою хранительницу. Позвольте представить, — глаза его величества полыхали усмешкой, — Дейна Аррекс.
Женщина молча поклонилась, и Ссадаши невольно вздрогнул. Обалдевший неменьше его самого Шширар взгляд оторвать не мог от высокой груди, томящейся в камзоле как в броне.
— Дейна готова приступить к своим обязанностям прямо сейчас, — довольно заметил император. — Надеюсь, у вас нет никаких предубеждений против женщин в охране?
— Нет, — зачарованно отозвался Шширар, которому вообще-то полагалось молчать.
— Ну же, подой… подползите ближе, познакомьтесь, — император откровенно развлекался.
Дейна задумчиво смотрела на бледного красноглазого нага, который с детской растерянностью глядел на неё и хлопал белёсыми ресничками. Она тоже была немного растеряна — надо же, этот хвостатый посол всё же не женщина — и пыталась понять, с чем столкнулась. Стоя за дверью, она слышала и рыдания наагалея, и его жалобы и ей казалось странным, что мужчину, который позволяет себе столь жеманное поведение, отрядили в посольство. Что-то с ним не то… Неужто действительно мужеложец? Пока он больше походил на растерянного ребёнка. А, может, он действительно ребёнок, и родственники взяли его с собой, чтобы показать столицу? Дейна успела покопаться в библиотеке и знала, что совершеннолетие у нагов наступает в восемьдесят лет.
Всё ещё ошеломлённый наагалей приблизился и остановился, смотря на хранительницу сверху. Он оказался выше больше чем на голову, для нормального мужчины-нага мелковат. Хотя он, похоже, ещё и альбинос, а они порой хиловаты телом.
— Это моя хранительница? — наагалей взволнованно обвил хвост вокруг себя же. — Она такая… Она женщина! — это прозвучало с неожиданным возмущением.
— Да, поэтому я могу быть уверен, что она ни в коем случае не покусится на вашу честь, — нет, император совершенно точно издевался!
Ссадаши наконец пришёл в себя и понял суть хитрого плана его величества. Вот это грязные методы! Он почти восхитился.
Барышню ему, похоже, подсунули суровую. Такие обычно не терпят легкомыслия.
— Моя госпожа такая красивая, — пропел он, смущённо переплетая пальчики. — Она везде-везде со мной будет? Совсем везде?
Дейна подозрительно прищурилась. Замашки у нага были откровенно детские.
— Я могу узнать, сколько господину лет? — почтительно поинтересовалась она.
— Я не думаю, что это важ… — встрепенулся император, но Ссадаши выпалил раньше:
— Восемьсот восемнадцать, — и застенчиво вильнул хвостиком.
И Дейну накрыло озарение.
Если большинство ухажёров принцессы Дерри были глупы от собственной лени, то господин Ссадаши идиот от рождения. Похоже, именно это от неё и пытались скрыть, чтобы по двору не расползлись ядовитые слухи.
Стоило ей это осознать, и сердце смягчилось, на душе потеплело от жалости и искреннего расположения.
Перед ней стоял наг, обречённый богами на вечное детство.
Дейна протянула руку и погладила господина по белобрысой голове.
— Мой господин, — проникновенно произнесла она, ласково заправляя пряди за бледные уши, — я везде буду с вами. Можете ничего не бояться. Я смогу вас защитить. Вы уже завтракали?
— А? — наагалей выглядел ещё более испуганным и растерянным. Ну, дети часто боятся незнакомцев. — Нет…
— Тогда я провожу вас в трапезную.
— Но я не хочу! — капризно упёрся наг, но его хранительница имела опыт общения с детьми.
— Я хочу. Посидите рядом со мной, а потом я с вами поиграю, хорошо? Пойдёмте.
Сбитый странным поведением хранительницы наагалей покорно позволил вывести себя из кабинета. Шширар, изумлённый неменьше, задержался, чтобы высказать искреннее восхищение императору:
— Моё почтение!
Раашир едва дождался ухода гостей, чтобы позволить хохоту вырваться наружу.