Дейна кивнула. Она тоже в детстве на содранные коленки внимания не обращала.
— Зонт надо с собой в следующий раз взять.
— Думаешь, он будет ползти под зонтиком как послушный мальчик? — охранник насмешливо фыркнул.
— Мы красивый возьмём, с драконами.
Шширар озадаченно посмотрел на серьёзную напарницу, не понимая, шутит она или нет.
Неожиданно кошка сорвалась с места, перемахнула через куст, и её громогласному рыку вторил тонкий, но всё же мужской вопль:
— А-а-а-а-а-а-а!
— Не ешь его, — сложив ладошки у рта, прокричал через кусты Ссадаши. — Он может болеть стыдными болезнями.
Дейна и Шширар поспели к месту нападения раньше, но приблизиться не рискнули. Кошка восседала на распростёртом на траве виконте Ронте и злобно дышала ему в лицо. Лицо уже посерело, а белые губы начали синеть.
— Девочка моя, иди ко мне, — ласково позвал Ссадаши.
Кошка неохотно спрыгнула с добычи, но к хозяину не пошла. Прыгнув в кусты, она исчезла, и сколько Дейна ни прислушивалась, но топота лап не различила.
— Разумно вот так отпускать её в парк? Здесь полно гуляющих.
— Она нападает только рядом с господином или если нападают на неё, — ответил Шширар. — В остальное время предпочитает прятаться. Трусовата малость.
— О, вы опять лежите, — Ссадаш подполз к виконту и, пользуясь тем, что Дейна не видит его лица, насмешливо прошипел: — Мне упасть сверху?
— Т-т-ты… — провыл перепуганный, но уже отходящий от страха и переходящий к гневу виконт, — нечисть поганая! П-п-преследуешь меня… Сгинь… — мужчина дрожащими пальцами извлёк из-за шиворота ладанку-амулет и потряс ею.
Наглый наагалей в ответ помахал хвостом. Видя, что над ним насмехаются и издеваются, виконт окончательно вышел из себя и, вскочив на ноги, заорал:
— Я напишу жалобу в совет, что вы натравливаете зверей на остальных гостей! И смеете пользоваться их временной слабостью и нагло домогаться!
Дейна вопросительно посмотрела на Шширара — не стоит ли им вмешать, — но лицо у нага было откровенно скучающее.
— Да когда же я вас домогался? — картинно ахнул Ссадаши. — Вы же сами хотели, чтобы я на вас упал. Помните? Мне так и сказали!
— Я был обманут! Вы, гнусный… Вы нарочно обманули меня, застили глаза! Порождение порочных Слепых Духов[1]! Посланник их… Нет! — виконт Ронт обличающе ткнул в нага. — Ты сам один из них! Ха! При свете дня видно, как уродлив твой лик. Да если бы благое солнце в тот момент освещало тебя, разве бы я обманулся? Ты одурманил меня!
Ссадаши медленно улыбнулся, обнажая белые зубы, и виконт испуганно охнул и решил, что всё, сейчас его сожрут, а печень — по слухам Духи ею брезговали — скормят карпам в пруду. Но наагалей развернулся к охранникам и, обиженно надув губки, пожаловался:
— Шширар, меня обижают.
— Какая печаль, — скучающим тоном отозвался тот.
Не найдя поддержки у нага, Ссадаши метнулся к Дейне и, униженно опустившись перед ней на хвост, жалобно посмотрел на неё снизу-вверх.
— Меня обижают, госпожа.
Дейна ласково погладила его по щеке и пообещала:
— Он сейчас извинится.
И запустила руку под куртку.
Увидев этот знакомый всем поклонникам принцессы Дерры жест, Ронт развернулся и припустил прочь. Но сбежать не успел.
По-змеиному блестящий чёрный кнут вжихнул в воздухе и жёстко захлестнул ноги виконта. То рухнул лицом вниз и тут же попытался стряхнуть ремень, но Дейна мигом потянула кнут на себя. Жёсткие плетёные грани впились в тело не хуже железа, и девушка поволокла виконта к прудику.
— Теперь видно, что дочь скотовода, — поражённо выдохнул Шширар.
— Ты не имеешь права так поступить со мной! — Ронт орал, цеплялся за траву и всячески оттягивал момент расправы, надеясь привлечь внимание стражи. — Я виконт, сын графа, а не какой-то там конюх! Ты не можешь поступить со мной столь не благородным образом.
— Я тоже дочь графа, — сухо напомнила Дейна, заволакивая мужчину на мостки.
— Ты женщина! — возмутился Ронт.
— Тогда у меня развязаны руки, и мне необязательно вызывать тебя на честный бой.
С этим словами Дейна спихнула ругающегося мужчину в воду, слегка натянула кнутовище, чтобы путы не спали, и надавила ногой на плечо виконта, заставляя его уйти под воду.
Подождав, когда бульки на воде немного успокоятся, Дейна убрала ногу и позволила кашляющему и фыркающему мужчине вынырнуть.
— Извинения, — коротко потребовала она.
Страх и злость после встречи с кошкой смылись водой, и проснулась рассудительность. Ронт уже видел, что делала Дейна с упрямцами, и торопливо выдохнул: