— Забота о господине не может меня тяготить, — отозвалась Дейна. — Простите, что побеспокоила.
Поклонившись, женщина вышла и закрыла за собой дверь.
— Как быстро она захочет его прибить? — Вааш спрятал письмо и азартно потёр руки. — Будем спорить?
— Э, нет, — Ссадаши довольно прицокнул, — не в этот раз, мой славный друг. Эта красавица бережёт меня как золотую монету. Видел бы ты, как она орудует кнутом… Полчаса назад спустила моего обидчика в пруд и даже заставила его извиниться. Как вам такое?
— Брешешь? — не поверил Вааш.
Ссадаши сам до сих пор был под впечатлением. Когда хранительница неожиданно извлекла на свет кнут, он просто оцепенел и поражённо смотрел, как она тащит виконтишку в воду и хладнокровно топит его.
За восемь веков жизни он встречал великое множество женщин. Самых разных. Нежных и жестоких, легкомысленных и суровых, равнодушных и… не очень. Кривляющийся и вешающийся на мужчин слабосильный наагалей почти никому из них не нравился. Только две девушки когда-то благосклонно отнеслись к нему и в этом образе: глупенькие хорошенькие малышки, увидевшие в нём возможную подружку. Настоящий же, не скрывающийся за маской, наагалей женщинам нравился, порой ему даже приходилось чувствовать вину из-за разбитых сердец.
Такие женщины, как Дейна — суровые и решительные, — обычно неприязненно относились к легкомысленной маске. Не стоило и ждать, чтобы они за него заступились или хотя бы одарили его «обидчиков» грозным взглядом. Поэтому поведение хранительницы Ссадаши откровенно озадачивало. Озадачивало, что он не ощущал фальши в её поступках.
— Сам не понимаю, что происходит, — честно признался Ссадаши. — Шаш, ты можешь узнать, что император ей про меня сказал?
— Я?
— Тебе проще задать вопрос императору.
— А зачем спрашивать императора? — Шаш с лукавой улыбкой посмотрел на дядю. — Твоя хранительница за дверью, спросим её. Лаодония, прости…
Шашеолошу пересадил жену на подушки и, поднявшись, пополз на выход.
Шширар и Дейна тут же ему поклонились и удивлённо замерли, сообразив, что наагасах не собирается проползти мимо. Напротив, он остановился рядом и обворожительно улыбнулся женщине.
— Госпожа, я могу задать вам пару вопросов? Простите моё любопытство, но я переживаю за дядю Ссадаши и хочу быть уверен, что от вас ему не будет вреда.
— Вы можете спрашивать всё, что пожелаете, — поклонилась Дейна.
— Что вам рассказал император о дяде?
— Его величество рассказал мне, что он стал свидетелем собрания заговорщиков.
— Я не об этом. Что император рассказал о дяде?
Дейна ответила не сразу. Её озадачил больше не вопрос, а то, что наагасах называл её господина дядей. Видимо, к нему здесь действительно хорошо относятся, несмотря на обиду, учинённую богами.
— Император ничего не рассказал о вашем дяде. Я сама догадалась.
Шаш заинтригованно приподнял брови.
— Можете быть спокойны, я не собираюсь с кем-то говорить об этом. И не переживайте, рядом со мной никто не посмеет чинить ему обиду.
— Простите, не могли бы вы выражаться яснее? Я хочу быть уверен, что мы думаем об одном и том же и в дальнейшем между нами не будет недопониманий.
Дейна ответила спокойно и прямо:
— Я знаю, что боги при рождении обидели господина и обрекли его на вечное детство.
Шаш так и застыл, лицо его едва уловимо вытянулось. Ошеломлённо моргнув, он неожиданно поклонился и проникновенно произнёс:
— Благодарю за вашу заботу. Теперь я уверен, что мы думаем об одном и том же.
И, развернувшись, величественно уполз обратно в покои.
Шширар вдруг взял Дейну за руку и галантно приложился к ней губами. Не успела женщина выдернуть ладонь, как наг серьёзно произнёс:
— Мы сработаемся.
Одного взгляда на Шаша хватило, чтобы все умолкли и уставились на него с жадным интересом. Всё ещё ошеломлённый наагасах опустился рядом с женой и почти не мигая уставился на стену.
— Такая трепетная наивность, — наконец выдал он, то ли опечаленный, то ли поражённый.
— Ты меня пугаешь, — прищурился Ссадаши.
Шашеолошу перевёл взгляд на него и медленно, выделяя каждое слово, произнёс: