Кроме того… Хранитель бросил жадный взгляд на ссадишей, который держала девчонка. В оранжерее, конечно же, имелись и ссадишеи, но ни один из них сравниться не мог с великолепием, сидящим в горшке у девушки. И она это великолепие ценила и с рук не спускала.
– Ну хорошо, – неохотно протянул хранитель, и лицо стоящего рядом щуплого помощника изумлённо вытянулось. – Поработаешь неделю, если будешь хорошо справляться – останешься. Нет… – господин Арис красноречиво указал в сторону выхода.
– Отлично, – девушка нетерпеливо перекатилась с пятки на носок. – Где я могу бросить вещи?
– Вешка покажет, – хранитель кивнул на помощника. – А цветок, – не удержавшись, господин Арис опять жадно посмотрел на ссадишей, – можешь пока ссадить на клумбу к другим ссадишеям.
– Не-а, он прихотливый и не будет там расти, – девчонка плотнее прижала к себе горшок. – Да и экземпляр ценный. Поди потом докажи, что я его с собой принесла, а не собственность императора выкопать хочу.
Хранитель возмущённо трепыхнул ноздрями, но ничего не ответил.
– Проводи, – бросил он помощнику и, развернувшись, вальяжно пошёл прочь.
Вешка опасливо посмотрел на девушку и махнул в сторону корпуса, примыкавшего к оранжерее и отведённого садовникам.
– Жить будешь вместе с садовницами из парка, – по пути предупредил он. – Они занимаются украшением дворца цветами и собирают букеты. Ну и ещё карпов кормят. В оранжерею господин Арис их не пускает. Он… – парень запнулся и замялся. – Он считает, что женщин нельзя нагружать тяжёлой работой.
– Такой заботливый, – лучисто улыбнулась Вилена, но вот глаза лукаво прищурила. Она-то не раз сталкивалась с пренебрежением, исходящим от умудрённых опытом садоводов.
Они зашли в полутёмный прохладный холл, почти сразу переходящий в коридор, по обе стороны которого темнели многочисленные двери – спальни слуг.
– Вот здесь есть свободная постель, – Вешка постучал в одну из дверей и, не дождавшись ответа, отворил её.
Комната оказалась пуста, женщины наверняка были заняты работами.
Вилена с энтузиазмом осмотрела небогатое помещение, занятое тремя кроватями, плюхнула мешок на свободную постель и туда же поставила горшок. Из мешка она сразу же вытащила красный фартук и, повязав его, потащила горшок к окну.
– Ну как? – поинтересовалась она, поставив сосуд на подоконник.
Вешке показалось, что головка цветка отрицательно качнулась.
– Не хочешь оставаться один?
Влетевший ветер согнул стебель так, будто ссадишей выражал ярое согласие.
– Ну пошли.
Девушка одной рукой подхватила горшок и бодрым шагом направилась к Вешке.
– Так с чего мне начать?
В столь кристально искренней ярости видеть наагалея Дейне ещё не доводилось. Что уж он там нашипел восхитительно прекрасной женщине, найденной в постели наагариша, она не поняла. Даже предположила, что господин Делилонис изменял с ней жене (или женщина пыталась склонить его к измене), что и вызвало беспощадный гнев наагалея. Но предположение она отмела быстро: наагалей смотрел и злился на незнакомку так, как можно злиться и смотреть только на близких. Уже потом наагалей Вааш, в отличие от друзей сохраняющий спокойствие, представил Дейну жене наагариша Делилониса госпоже Амарлише, старшей дочери наагашейда.
Раненой во время охоты на Тинтари.
У Дейны внутри похолодело, когда наагалей Вааш сообщил причину злости и наагариша, и господина. И в то же время душу наполнило постыдное ликование: врюхался Тинтари по самые ноздри!
Конечно же, господин Ссадаши захотел составить другу компанию в охоте. Но на шум приполз лекарь.
– Из этой комнаты вы выползете только через мой труп! – господин Лилашей грозно раскрылился в дверном проёме, зигзагообразно упёршись хвостом в косяки. Ссадаши досадливо зашипел, а по лицу Дела загуляли желваки.
– Пшёл прочь! – сквозь зубы выплюнул разъярённый Ссадаши.
Труп лекаря его мало волновал. Скорее волновало, что в нынешнем пошатывающемся состоянии до трупа со стороны лекаря точно не дойдёт. Ещё и мрачная Дейна смотрела так тяжело, что без слов было понятно, на чьей она стороне. А Вааш явно был готов мешать Делу, так что на друзей никакой надежды.
Рана Амарлиши, которую Ссадаши нянькал с пелёнок и обожал как родную племянницу, ожидаемо его взбесила. Инстинкты, и так в последнее время постоянно тревожимые, завязались раскалённым шаром, выжигающим воздух в груди.
– Господин, я понимаю ваш гнев, но искать Тинтари в таком состоянии равносильно самоубийству, – тихо произнесла Дейна, и все взгляды тут же устремились к ней. – Вам стоит как можно быстрее набраться сил, и после этого вы можете охотиться на него, сколько вашей душе пожелается. До Тинтари наверняка уже дошли слухи о том, кого он ранил, и, вероятно, он уже предусмотрительно залёг. Просто зря прошатаетесь по городу, а можно потратить время на восстановление. Например, – лицо женщины почему-то исказила мимолётная зависть, – на сон. А вам, наагариш, стоит сейчас уделить больше времени своей жене, – Дел обескураженно моргнул, заслужив от хранительницы строгий взгляд. – Если вы раньше постоянно оставляли её одну, чтобы заняться делами, то её желание быть рядом можно объяснить и оправдать.