— Да, — ответила Нефрит.
— А разве сначала не будет разбирательства по моему делу? — спросила я в недоумении.
— Не терпится услышать приговор? — усмехнулась Нанна, — но увидев мое растерянное выражение, смягчилась и добавила, — не переживай… — она сделала паузу, и прочитала в документах мое имя, — Цветочек, будет, конечно.
В дома господина Турвальсена меня тоже называли Цветочек, ведь мое имя Флер, что буквально значит “цветок”. На моей родине этим словом ласково называли любимых, но вряд ли меня здесь кто-нибудь полюбит, ведь от меня требуется только служение.
— Еще вопросы? — строго поинтересовалась Нанна, подбоченившись. Я покачала головой.
— Отлично, тогда следуйте за мной!
Неужели я предстану перед судом в таком презентабельном виде? С растрепанными волосами, разорванным воротником платья и мятым подолом? Неудобно показаться в таком виде перед магами, которые будут разбирать мое дело. Может, сначала мне позволят привести себя в порядок? Нанна провела нас к двери в конце коридора, открыла ее и жестом пригласила внутрь.
Мы с Нефрит оказались в пустом кабинете.
— Полностью раздевайтесь! — велела Нанна будничным тоном.
Это прозвучало неожиданно.
— Раздеваться прямо здесь? Но зачем? — спросила я, поймав взгляд Нанны.
— Откуда ты такая взялась? — поинтересовалась Нанна удивленно вскинув бровь.
— С Запада…
— Понятно, нежный цветочек из райского сада, не приспособленный к суровому северному климату, — пробормотала Нанна себе под нос. — Мой тебе совет, — сказала она уже громче, — делай, что говорят, и не задавай лишних вопросов! Как она, — в качестве иллюстрации своих слов, она кивнула на Нефрит.
Та уже сняла пальто и без лишних слов принялась стягивать с себя платье. Со шнуровкой на спине ей было трудно справиться без посторонней помощи.
— Помоги, пожалуйста, — попросила меня Нефрит.
Я помогла ей расшнуровать корсет и невольно поморщилась, заметив сквозь полупрозрачную ткань сорочки, что вся спина покрыта красными полосами.
— Откуда эти рубцы? — ужаснулась я.
Нефрит не ответила.
Я обернулась на звук открывающейся двери. В кабинет вошел мужчина. Он не маскировался и был ментальным магом. Неужели придется раздеваться прямо при нем? Я посмотрела Нефрит, она без всякого смущения сняла платье и стояла посреди кабинета в полупрозрачной сорочке.
Ментальщик даже не взглянул на нас, он взял папку с документами и углубился в чтение.
— А обязательно раздеваться? — снова спросила я, на этот раз с мольбой в голосе.
— Да! — раздраженно буркнула Нанна.
Я неуверенно потянулась к пуговицам на платье.
Заметив моё смущение, Нанна смягчилась и добавила:
— Николас осмотрит вас, чтобы зафиксировать наличие внешних повреждений.
Услышав это, я сделала над собой усилие, чтобы справиться со стеснением. Наверняка, этому господину приходилось проводить много осмотров. Он почти как лекарь, перед которым не стыдно раздеться. Однако, как бы я не пыталась себя успокоить, почувствовала как щеки покрылись румянцем. Не думала, что впервые мне придется раздеться перед мужчиной при таких обстоятельствах. В девичьих грезах все было иначе, но сейчас не время вспоминать о глупых мечтах. Если господин Турвальсен решил дать ход разбирательству, я должна показать синяки, которые послужат подтверждением моих слов.
Я справилась со шнуровкой на груди, решительно сняла платье и теребила подол в руках, не зная, куда его девать. Взгляд зацепился за разорванный воротник. Достать бы иголку с ниткой, и я смогу зашить его так, что повреждение будет почти незаметно.
— Бросайте одежду в корзину! — велела Нанна.
— А когда платье вернут из стирки? — робко спросила я.
— Никогда! — усмехнулась Нанна, — вашу одежду сожгут, а вам выдадут новую.
Я посмотрела на платье. Розовое и воздушное из атласного шелка оно было моим самым любимым. Разорванный воротник напомнил мне о том, что произошло ночью. Платье моментально утратило привлекательность. Я швырнула его в корзину, и без лишних сожалений утрамбовала ногой пышный подол.
Нефрит сняла сорочку и тоже бросила ее в корзину. Рубцы на ее спине успели частично затянуться. Краснота сохранилось только в местах, где следы от ударов накладывались друг на друга. Я вздрогнула, представив, насколько это, должно быть, больно. За что с ней обошлись так жестоко? Мои пара царапин и синяков не шли ни в какое сравнение с ударами плетью.