Ближе к вечеру во дворе появился Эмиль. Злой и запыхавшийся. Он о чем-то расспрашивал ошивающихся здесь же солдат и, видимо, кого-то искал. Том как раз только проснулся и, увидев друга в окошко, поспешил к нему навстречу. Вместо приветствия Эмиль пребольно двинул ему кулаком по плечу и принялся орать в лицо, брызгая слюной и размахивая руками. Из этой пламенной речи Том понял только одно — домой нельзя. Братья ищут его по всей округе, а мать дома истерит. Эмиль еще по доброте душевной сказал, что Том ушел на рассвете короткой дорогой через омуты, и вообще давно должен был прийти, и теперь родня гадает, далеко ли унесло его тело.
— А я принца встретил по дороге, представляешь? — пролепетал Том. — Он хотел полезть в воду как раз в нашем месте. Спрашиваю: «Ты плавать-то умеешь?» Он говорит, что нет. Попросил научить. Ну мы с ним все утро на мелководье и проплескались.
— С Цветочком? — скривился Эмиль так, словно Том все утро возился с прокаженным.
— Да, — виновато улыбнулся он. — А потом я его в замок отвел, боялся, что заблудится. Знаешь, он ведь за пределами замка никогда не был.
— Ты с ним общался? — Казалось, что Эмиля макнули лицом в коровью лепешку.
— Да придурок какой-то… — пробормотал Том, опуская голову. — Но не бросать же… его… одного…
— Я бы не стал, — пожал друг плечами. — Я бы увидел его и спрятался. Или ушел бы. В общем, я бы не стал с ним общаться, а тем более купаться.
— Почему? — Том смотрел ему в глаза. В голосе звучал вызов.
— Да придурок какой-то… Сам же сказал. Ладно, в общем, надо придумать что-то, чтоб тебя дома не убили.
— Я отца дождусь здесь. С ним и домой вернусь. Мать за меня перед Ульрихом не заступится. А сам Ульрих с меня шкуру живьем спустит. Не хочу. Просто скажи им, что я при дворе остался.
— Как знаешь.
И, выбрав в конюшне пару лошадей, мальчишки принялись отрабатывать ближний бой верхом.
Поздно ночью Том сидел около окошка и вглядывался в живые тени во дворе, которые рождались из подрагиваний язычков пламени факелов. Он прислонился виском к шершавым доскам, обнял себя за плечи, грустно улыбался и думал, как там принц, успокоился ли, сказал ли ему что-нибудь отец? Никому не нужная радость жизни… Том тоже никому не нужная радость жизни, но у него хотя бы есть Эмиль и Густав, а у Цветочка нет никого. Совсем никого.
Ульрих и Яков выловили его рано утром, когда Том спустился с сеновала по малой нужде.
— Щенок, — рычал старший брат, прикладывая его со всей силы о стены конюшни. Том тихо всхлипнул от боли и постарался закрыться. Следующий удар пришелся по незащищенному боку.
— Тварь! — Яков схватил его за волосы и резко дернул вниз. Удар ногой по бедру.
— Мать не спала, — еще один удар. Том шлепнулся на землю и сжался в комок. Он знал, если не сопротивляться, то все кончится быстро.
— Мы из-за тебя всю округу вчера прочесали. — Из глаз посыпались искры и во рту почувствовался привкус железа.
— Ты за это ответишь, — Яков опять схватил его за волосы и тряхнул.
— Эй! Вы что делаете? — окрикнул их кто-то.
Том готов был целовать ноги своему спасителю. Братья отвлеклись, а он, размазав капающую из носа кровь, быстро отполз в конюшню и забился в амуничник — по крайней мере найдут его не сразу, а там, может быть, удастся удрать. Было не столько больно, сколько обидно. Чертов принц! Если бы не он, то ничего бы этого не было! Купаться ему приспичило, видите ли! Придурок! Не мог другой день выбрать! Он осторожно выглянул в проход, и, поняв, что никого нет, рванул к деревянной лестнице. Ловко взобрался наверх на сеновал и втащил ее за собой, захлопнул люк. К черту всех! Он будет сидеть здесь, пока друзья не придут или отец не вернется. По крайней мере, при отце они его не бьют. Ну, мордой по грязи повозят, но не бьют, а морду отмыть можно. Тело болело. Он всхлипнул и запрокинул голову назад — кровь все еще капала из носа, и Том запоздало понял, что по алым каплям его можно легко найти. А здесь, на сеновале, заступаться некому, и они могут сделать с ним всё, что угодно. Похватав пучки кровавого сена и зарыв их поглубже, он отполз в самый дальний угол к своему окошку. Если кто-то придет, то надо зарыться в сено. Они увидят, что здесь нет никого, и уйдут. Вскочил, принес три охапки сена, прикинул, можно ли под этим спрятаться. Принес еще пару охапок. Теперь да, теперь он быстро зароется. Надо будет отцу сказать. За что они с ним так? Даже ничего не дали объяснить… Где-то скрипнула дверь. Дьявол! Он совсем забыл про вход с торца… Там и лестница есть… Том мышью шмыгнул в приготовленную нору из сена. Если они его сейчас тронут хоть пальцем, он пожалуется королю. Вот прям пойдет в таком виде с разбитым носом и пожалуется королю!
Шаги.
Затаился. Нос не дышит. Отек.
Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть не заметят. Не надо, Господи! Пожалуйста, Господи, если Ты есть, пожалуйста, пусть они не заметят.
Совсем рядом.
Ходят?
Ищут?
Его?
Пожалуйста, Господи, пусть не заметят…
Кто-то наступил на ногу…
— Не трогайте меня! — заорал Том, вскакивая и зажимаясь в угол.
— Ааааа!!! — протяжно завопил кто-то, с похвальной ловкостью отпрыгивая в сторону.
Перед ним стоял принц в молочного цвета блио до самого пола.
— Том? — ахнул он, вытаращивая и без того огромные глазищи.
— Ваше высочество, — Том замер в низком поклоне.
— Том? — недоуменно повторил принц, подходя ближе и поднимая его лицо одним пальцем за подбородок. — Что это? — провел подушечкой по щеке. — Кровь? Откуда?
— Я… это… Как его? — замялся парень, пытаясь сообразить, как бы так ответить, чтобы он поверил.
— Кто тебя избил? — строго спросил Вилл.
— Я ударился, — соврал, потупившись.
— Поэтому ты просил ЭТО не подходить к тебе? — сдвинул он брови.
— Не важно.
Принц еще раз поднял его лицо одним пальцем и… и начал вытирать кровь кончиком широкого рукава.
— Я все равно узнаю, кто тебя избил и накажу его, — спокойно произнес он, обнимая Тома. А Том, словно только этого и ждал, уткнулся носом ему в плечо и крепко обнял в ответ. Хотелось специально разреветься, лишь бы его обнимали.
Цветочек в этот раз отстранился первым. Еще раз внимательно осмотрел Тома, вытер тонкую красную дорожку из ноздри большим пальцем.
— Ты же всегда после обеда приходишь? С этим… Как его? С…
— С Эмилем.
— Да. С Эмилем. Вы же всегда ближе к вечеру приходите. И вчера вот тоже… Что ты здесь делаешь?
Он смотрел прямо в глаза. Том мог соврать, но почему-то не хотел. Опустил голову.
— А вы зачем тут? — перевел тему.
— Я люблю тут читать, — улыбнулся Цветочек. — Здесь из окошка двор хорошо видно, тихо, спокойно. Сяду с книгой и вроде как на улице воздухом дышу, и никто не отвлекает. Я всегда сюда прихожу, особенно когда у отца какие-нибудь гости. Ну их…
— Вы умеете читать? — восторженно округлил он глаза.
— Да.
— Здорово, — протянул уважительно. — Как вы после вчерашнего? Я слышал, вы были чем-то расстроены? Это из-за меня?
— Нет, что ты! Я благодарен тебе.
— Из-за короля?
Принц резко отвернулся. И Том понял, что попал в точку. Причем в очень болезненную точку.
— Он спрашивал потом о вас, — зачем-то ляпнул Том. — Он отвел меня в сторону и спросил про вас… Я сказал…
— Зачем ты врешь? — устало спросил принц, опускаясь на сено и прислоняясь к стене спиной. Закрыл глаза.
Том заметил, что измазал кровью восхитительное молочное блио, расшитое золотой парчой и желтым жемчугом, очень дорогое между прочим, блио. Заляпал ему всё плечо и грудь…
— Вам не влетит за это? — робко указал пальцем на красные пятна.
Цветочек приоткрыл один глаз, проследил за направлением пальца, заметил кровь на одежде и махнул рукой — ерунда, мол. Том выдохнул. Это платье стоит целое состояние. Даже если они продадут дом, корову и лошадь, им не хватит денег, чтобы расплатиться за испорченное блио принца.