Мы уже переехали в маленький домик в Загорске. Мама ушла на рынок обменять что-то из нашей одежды или обуви на еду. Дело к вечеру, а её нет. Алик в тревоге, я хнычу. Тогда он решил сходить к знакомым, которые жили недалеко. Может быть, мама зашла к ним и задержалась. Но тогда Алик должен был оставить меня одного… А мне страшно, как я закрою наружную дверь изнутри, в сенях темно, как я закрою!
И тогда Алик говорит: «Не бойся, просто молись по дороге!» И я возвращаюсь с молитвой и с чувством полной безопасности – страх исчез, задвинул щеколду, прошёл через холодные тёмные сени в нашу комнату, где светила под потолком тусклая лампочка. Это был первый урок молитвы, который я тогда, конечно же, не осознал. Но зёрнышко упало…
Нас, детей, в семье было двое. Верующей была только мама, Елена Семёновна. Ещё девятилетней девочкой она прочла Евангелие и уверовала. Только в двадцать восемь лет мама крестилась. Её вера была необыкновенной, живой. Наше окружение с детства – это люди катакомбной православной церкви, многие из которых прошли лагеря, ссылки. Мама, конечно, повлияла на Александра. Она учила, что «если к тебе кто-то приходит и просит что-то, знай, что это просит Христос».
Мы жили в трёхэтажном дореволюционном доме на Серпуховке, 38. Дом был из красного кирпича. Мы жили на втором этаже в четырёхкомнатной квартире, занимали комнату в двадцать квадратных метров. Папа как будто гордился, что у нас такая большая комната. В квартире жили ещё три семьи. За стенкой справа жил одинокий пожилой мужчина из бывшего купеческого сословия – Иван Иванович Кудин. До революции была известна его мануфактура – «Кудинские платки».
Однажды – я был ещё маленький – ему похвастал: «Я родился 1 декабря, в день смерти Кирова. А брат мой родился 22 января, на следующий день после смерти Ленина, как будто ему на смену…» Старик, по-волжски налегая на «о», мне ответил: «Довольно одного».
В 43-м году с продуктами было очень плохо. И мама, поскольку она работала и одновременно училась, оставляла нам еду, ну, естественно, поровну, и я быстро съедал своё, а потом жаловался, что я голодный, начинал ныть. Александр говорил: «Ну ладно, съешь мою порцию». Я съедал, мало думая об этом. А он всё время читал книги и, если видел, что я не могу найти себе какое-то занятие, читал мне вслух и со мной занимался. Сызмальства у нас были очень тёплые отношения, которые мы сохранили до самого конца. У нас не было никогда никаких конфликтов.
Папа не был практикующим иудеем, но старался соблюдать традиции. Мама рассказывала, когда родился Алик, на восьмой день, по еврейскому обычаю, мальчик должен быть посвящён в Завет Израиля с Богом через обрезание крайней плоти. По этому случаю из Киева приехал отец папы, наш дедушка Герш-Лейб. И однажды папа ему пожаловался: «Ты знаешь, Лена увлекается христианством». «Христианством? – ответил благочестивый иудей. – Надо бы почитать Евангелие. Я никогда не читал». И отец дал ему почитать Евангелие. Почитав, дедушка сказал буквально следующее: «Не волнуйся, сын. Иисус был настоящим евреем».
Уже в детстве мы были полностью воцерковлены. В девять лет я уже сам ездил в Загорск. Ходили мы и в московские храмы, которые Сталин после войны частично открыл.
В доме собирались мамины друзья из мечёвцев[9] и из общины отца Серафима. Мы с Аликом и другими детьми ходили домой к Борису Васильеву (он был тайным священником), и его жена Татьяна Ивановна замечательно проводила с нами занятия по формам и смыслам православного богослужения. Её уроки для нас были настоящей воскресной школой.
По благословению схиигуменьи Марии Алик начал прислуживать в алтаре храма Рождества св. Иоанна Предтечи на Пресне. Настоятель храма отец Димитрий Делекторский знал отца Серафима. А после того как брата перевели учиться в Иркутск, матушка благословила меня прислуживать вместо него.
Мария Тепнина
Алику было около четырёх лет, когда он написал мне: «Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром». По этому можно судить, какая была обстановка дома, если маленький ребёнок мог воспроизвести полностью слова апостола Павла, осознать их значение и повторить. Такую атмосферу создавала Елена Семёновна у себя в доме, таким образом она его воспитывала.
9
Община, созданная в храме святителя Николая в Клённиках настоятелем храма протоиереем Алексеем Алексеевичем Мечёвым (1859–1923).