И, сказав слова сии, брат Иаков исчез и взошел на Небеса со святыми ангелами, а брат Иоанн обрел великое утешение. Этот самый брат Иаков из Фаллероне умер в канун дня Святого Апостола Иакова, в месяце июле, в вышереченном Монастыре в Мольяно. И чрез заслуги брата Иакова Милостью Божьей свершились многие чудеса после смерти его.
Во славу и восхваление Иисуса Христа и Его бедного слуги Франциска. Аминь
Глава LII
О видении Брата Иоанна из Алверно, чрез которое узнал он весь строй Святой Троицы
Брат Иоанн из Алверно, отрекшись от всех мирских радостей и преходящих утешений и обратив все свои надежды и любовь к Богу, по Божественной Щедрости бывал вознагражден многими утешениями, особенно в дни праздников, когда поминаются деяния Христа Благословенного. И вот в дни, когда приближалось Рождество Христово, от которого брат Иоанн ожидал великого утешения Божьего, Дух Святой наполнил его сердце такой любовью к Христу, смирившего Себя до того, чтобы принять на Себя наше человеческое естество, что воистину казалось, будто душа брата Иоанна была печью пламенеющей. И великая любовь, охватывавшая его сердце, столь сильно волновала его, что он не мог устоять пред пыланием Духа Святого и удержаться от рыданий.
В то же самое время, когда он испытывал столь великий жар, ощутил он такую уверенность в своем спасении, что казалось ему, умри он в тот миг — не будет он страдать в Чистилище. И в таком состоянии пребывал он шесть месяцев, хотя и не все это время ощущал он пылание то в равной мере, но пыл сей возрастал в нем в определенные часы дня. Во время сие было дано ему множество чудесных посещений и утешений от Бога, и часто входил он в экстаз, что лично видел брат, писавший строки сии.
Однажды ночью брат Иоанн был особо исторгнут к Богу, так что видел в Нем, Творце, все сотворенное, как небесное, так и земное, во всем совершенстве, в его порядках и степенях. И познал он с ясностью, как каждая сотворенная вещь представляет своего Создателя, и как Бог присутствует над и внутри, и вне, и подле всего тварного.
Также узнал он Бога единого в Трех Лицах и Три Лица в едином Боге, и безграничную любовь, чрез которую Сын Божий стал человеком из послушания Отцу. И наконец, познал он в сем видение, что нет иного пути души к Богу и к жизни вечной, кроме как через Христа Благословенного, Который есть путь, истина и жизнь души.
Во славу и восхваление Иисуса Христа и Его бедного слуги Франциска. Аминь
Глава LIII
Как, служа Мессу, брат Иоанн из Алверно упал, будто мертвый
Весьма чудесные вещи приключались с братом Иоанном в вышереченном Монастыре Мольяно, о чем повествуют братья, бывшие тому свидетелями.
В первую ночь после Октавы[18] Святого Лаврентия, в Октаву Успения Богородицы, когда он служил Заутреню в церкви с прочими братьями, ревность о благодати Божьей снизошла на него, и он вышел в сад, дабы поразмышлять о Страстях Христовых и приготовиться благочестиво отслужить Мессу, совершать которую была его очередь. Когда он размышлял о словах Освящения Тела Христова и о безграничном милосердии Иисуса, Который не только искупил нас Своей драгоценной Кровью, но и оставил нам Тело Свое и Кровь Свою как пищу для душ наших, любовь к сладчайшему Иисусу наполнила сердце его так, что он не мог сдерживаться и воскликнул несколько раз слова «Hoc est Corpus meum»[19]. Когда он произнес эти слова, Христос благословенный явился ему с Девой Марией и множеством ангелов, и Дух Божий открыл ему высшие тайны великого сего Таинства.
На рассвете дня брат Иоанн вошел в церковь столь поглощенный виденным, что он повторял вслух вышеупомянутые слова с великим пылом духовным, полагая, что его никто не видит и не слышит (между тем там был некий брат, который молился на хорах и все видел и слышал), и пребывал в таком состоянии до той поры, пока не наступил час Мессы. Брат Иоанн приблизился к алтарю и приступил к совершению Жертвы, и в этот миг сердце его столь переполнилось любовью ко Христу, и чувства его были столь неописуемы, что не мог он выразить их словами, и был он в сомнениях, стоит ли ему прервать службу или продолжать. Но, поскольку подобное уже однажды было с ним, и в тот раз Господь умерил его чувства, так чтобы ему не пришлось оставить Мессу, то он, решив, что подобное будет и в этот раз, с великим страхом и трепетом продолжил службу.
Когда брат Иоанн дошел до Префации о Пресвятой Богородице[20], божественный свет и страстная любовь к Богу столь возросли в его сердце, что достигнув слов «Qui pridie», он уже едва мог сносить сии ликование и сладость. Когда он приступил к Освящению и произнес над Облаткой половину слов, то, сказав «Hoc est», уже не мог продолжать, и повторял раз за разом одни и те же слова «Hoc est enim». А причина, по которой он не мог продолжать службу была в том, что он видел пред собой Христа со множеством ангелов и не мог выдерживать Его Величия. Он понимал, что Христос не войдет в Облатку, и она не пресуществится в Тело Христово, пока он не произнесет другие слова Освящения — «Corpus meum». И вот, когда он стоял так, в смятении и не мог продолжить, Гвардиан и прочие братья, а также множество мирян, что пришли церковь к Мессе, приблизились к алтарю и стояли в изумлении, взирая на то, что делал брат Иоанн, и многие из них благоговейно плакали.
Наконец, после долгого времени было угодно Богу, чтобы брат Иоанн произнес громким голосом: «Enim Corpus meum». И немедленно форма хлеба изменилась, и на Облатке возник Иисус Христос Благословенный, воплощенный и прославленный, явивший чрез то кротость и любовь, которые побудили Его воплотиться от Девы Марии и каждодневно приходить в руки священика, когда тот освящает Облатку.
Тут утешение, ниспосланное брату Иоанну стало еще сладостнее, достигнув такой степени, что, когда он вознес Облатку и освятил Чашу, был он исторгнут из себя, все телесные чувства его замерли, и тело его повалилось назад. Если бы Гвардиан, стоявший позади, не подхватил бы его, брат Иоанн упал бы наземь. И все братья-монахи с мужчинами и женщинами, бывшими в церкви, окружили его и отнесли в ризницу, как мертвого, ибо тело его было совершенно холодным, и его пальцы так окостенели, что их нельзя было ни разжать, ни пошевелить. И в таком состоянии он оставался до третьего часа. И в то время на дворе стояло лето.
Когда брат Иоанн пришел в себя, я, находившийся там, весьма желая узнать, что он испытал, подошел к нему и просил, ради любви к Богу, все мне рассказать. И так как он весьма мне доверял, то поведал обо всем, что случилось с ним. Помимо прочего, брат Иоанн сказал, что, когда он освящал Тело Христово, ему казалось, что душа его тает, как воск, и тело его было будто бы без костей. Так что он не мог поднять руки или сотворить крестное знамение над Облаткой или над Чашей.
Также поведал он мне, что перед тем, как стать священником, было открыто ему Богом, что он однажды упадет в обморок, служа Мессу. Но он отслужил множество Месс, и ни разу с ним не было ничего подобного, так что он думал, что откровение то было не от Бога. Тем не менее, примерно за пятьдесят дней до Успения Богородицы, когда с ним сие приключилось, было вновь открыто ему Богом, что случится с ним сие ближе к Празднику Успения. Но впоследствии, когда все произошло, он не вспомнил о том видении или откровении, данном ему Господом нашим.
Во славу и восхваление Иисуса Христа и Его бедного слуги Франциска. Аминь
19
лат. «сие есть тело Мое», слова Христа, произносимые священником во время Евхаристии над Святыми Дарами, см. Мф 26:26, Мк 14:22, Лк 22:19 —
20
Префация — элемент анафоры, центральной части Мессы, во время которой свершается Таинство Евхаристии —