Зажав в ладони печенье, Вито со всех ног бросился вслед за ней.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Ее пульс бешено застучал, когда позади послышались шаги.
Кристин цокала каблучками по выложенному розовым мрамором коридору клуба «Парадиз». Музыка из зала «Мулен Руж» затихала по мере того, как она удалялась в глубь отеля. Интересно, это шаги Вито или чьи-нибудь еще?
Трое постояльцев прошли мимо нее: мужчина в дорогом костюме и виснущие на нем по обе стороны полуодетые девицы. Интригующая комбинация, но не в ее вкусе. Там, где дело касалось Вито Сезара, она не имела ни малейшего желания делиться.
Шаги позади звучали ближе и отчетливее, отчего по коже побежали мурашки. Восхитительное шестое чувство заставило тело затрепетать в предвкушении наслаждения и безошибочно подсказало, кто приближается.
— Подожди. — Сильные руки обняли ее сзади. Она уловила его аромат и прикрыла глаза, когда он прижал ее спиной к себе.
— Я думала, ты не хочешь играть. — Голова девушки на мгновенье откинулась назад и легла ему на плечо, открывая шею на случай, если он вдруг наклонится ближе, чтобы ее поцеловать.
Она и не подозревала, сколько сдерживаемого желания накопилось в ней за эти последние дни; но сейчас, вновь почувствовав на себе руки Вито, она готова была воспламениться прямо здесь, посреди изысканного коридора клуба «Парадиз».
— Я же сказал, не на людях. — Он потянулся через нее, дотронувшись до стены. Чтобы нажать кнопку лифта, поняла она и заставила себя открыть глаза.
Двери лифта разъехались, и он завел ее внутрь, обнимая за талию.
— Ты больше ни секунды не останешься на этой вечеринке. — Он нажал кнопку второго этажа, и двери закрылись. — Надеюсь, на сегодня у тебя не запланировано больше никаких демонстраций нижнего белья или уроков стриптиза?
Одной рукой продолжая опираться о стену лифта, он неотрывно смотрел на нее своими ореховыми глазами, так сильно потемневшими, что из них исчезли почти все оттенки зеленого. Ее тело затрепетало от чувственного голода.
— Пожалуй, пора испробовать эти уроки на практике. — Ни с кем другим она не решалась на подобные спальные игры, но в этом человеке было что-то, заставлявшее ее чувствовать себя раскованной. Смелой.
Когда Кристин ступила на роскошный персидский ковер в холле второго этажа, до нее дошло, что она понятия не имеет, куда они направляются. В его номер, быть может?
Разумеется, в руке у него уже была карточка-ключ, когда он повел ее направо по коридору.
— В другой раз я посмотрю на это с огромным удовольствием, но сегодня не могу ждать ни секунды. — Он остановился перед дверью с надписью «Занаду» и вставил ключ. — Знаешь ли ты, сколько дней прошло с тех пор, как я в последний раз был с тобой?
Слишком много. Мысли путались, затуманенные страстью, чтобы что-то там считать. Да она уж и счет потеряла. Кажется, прошла целая вечность.
В номере она заморгала от быстрой вспышки яркого света, прежде чем он притушил освещение.
— Это Занаду? — Она окинула взглядом стены, окрашенные в кремовый цвет с прожилками золотистого. Повсюду на золотистых цепях различной длины были развешены светильники, и их янтарные шары отражали золото, отчего вся комната, казалось, мерцала. Мебель в восточном стиле располагалась вокруг камина, который ожил, едва Вито зажег свет.
— Думаю, за основу взята поэма Кольриджа. Если не ошибаюсь, там есть такие слова:
Он жестом указал на дверь в боковой стене гостиной.
— По крайней мере это стихотворение висит в рамке над кроватью.
Кровать. Только в устах Вито это обычное слово могло звучать так эротично.
Ее воображение немедленно устремилось в спальню, представляя все то, что они могут делать там друг с другом — друг для друга, — прежде чем закончится эта ночь. Или по крайней мере до того, как она уйдет к себе. Ибо, как бы сильно ее тело ни жаждало сегодня ласк Вито, она не хотела травить себе душу, проснувшись рядом с ним утром. Какая бы связующая нить не протянулась между ними этим летом, она порвется, как только закончится свадьба Жизель.
Осталось всего несколько дней. А это значит, они должны ценить каждое мгновенье, проведенное вместе, и не терять ни минуты.
О чем она думает?
Вито никогда бы в голову не пришло, что он может вот так стоять посреди экзотического гостиничного номера вместе с женщиной, прямо-таки излучающей сексуальность, и мучиться вопросом, что у нее на уме. Однако, похоже, все именно так.
Он поставил кулинарный шедевр своей сестры на декоративный журнальный столик.
— О чем ты задумалась, Кристин? — Вито взял ее за руку, наслаждаясь мягким скольжением прохладных пальцев по его коже. Сегодня она покрасила ногти бледно-розовым мерцающим лаком. На ней не было украшений, ибо никакие камни или побрякушки не могли тягаться с ее естественной красотой, а солнечная улыбка и тронутая легким загаром кожа не нуждались ни в каком изысканном макияже.
Ее взгляд скользнул к сладкой фигурке на столе.
— Просто размышляю, неужели ты так уверен в своих способностях, что не нуждаешься в образце? — Поддразнивающие нотки в голосе девушки успокоили его — по крайней мере, даже если ее что-то и тревожило, это прошло.
— Это не потому, что я чересчур самоуверен. — Он забрал маленькую серебристую сумочку из ее пальцев и положил на подлокотник кресла. Ведя ее в глубь комнаты, Вито любовался мерцанием ее волос в свете янтарных светильников, отбрасывающих мириады коричневато-золотистых бликов. — Я просто до некоторой степени знаком с «Кама Сутрой». — Остановившись перед камином, он поднес руку к бретельке ее платья и провел по ней от плеча до ключицы и ниже, по нежной коже над грудью. Возвращаясь тем же путем, он скользнул пальцами под узкую полоску и спустил бретельку с плеча.
Трепет наслаждения пробежал по ее телу.
— Ты испорченный и безнравственный. — В хрипловатом тоне, однако, не было порицания. Напротив, это прозвучало как высокая похвала. — И что же, это твое знакомство с индийским сексуальным трактатом чисто теоретическое? Или теория подкреплялась регулярной практикой с женщинами всех континентов?
Склонившись над обнаженным плечом, Вито провел языком там, где была бретелька, и легонько подул. Наградой ему была новая волна дрожи, и веки Кристин медленно опустились.
— Забудь, что я спросила, — пробормотала она, зарываясь пальцами в его волосы. — Как бы ты ни приобрел свои навыки, Сезар, ты определенно хорошо знаешь дело.
— Это в основном книжное знание, — тем не менее ответил он, спуская вторую бретельку с плеча. — Некоторые для расширения опыта смотрят дешевое порно, я же читаю.
— Ты хочешь сказать, что я имею дело с ученым специалистом? — Она открыла глаза и взглянула на него сквозь длинные ресницы. — Будет нелегко найти тебе замену.
Он не хотел даже думать об этом. Ему невыносима мысль, что кто-то другой станет вот так же прикасаться к ней.
— Может, я хочу сделать себя незаменимым. — Пальцы спустились вниз по спине, нащупали молнию на платье и чуть приспустили застежку. — Незабываемым. — Без поддержки бретелей платье заскользило вниз, открывая взору сногсшибательное черное белье и кремовую кожу. — Или, может, я чувствую необходимость стереть из твоей памяти все воспоминания о бывшем женихе.
Она улыбнулась, когда синяя ткань платья приземлилась вокруг лодыжек, оставив ее в наряде, который вполне мог бы быть позаимствован у стриптизерши с девичника. Перешагнув преграду из темно-синего шелка, она очутилась прямо в его объятиях.
— Это было бы просто замечательно. — Ее пальцы отыскали узел галстука и потянули за него. — У тебя на примете есть какие-нибудь изощренные любовные трюки, которые заставят меня забыть обо всех, с кем я когда-либо была?
Он не отрывал глаз от черного атласного лифчика с кружевными вставками и ярко-синей ленточки, связывающей его половинки. Маленькие черные бикини продолжали тему крошечным синим бантиком чуть ниже пупка.
2
Строки из поэмы английского поэта XVIII в. С. Т. Кольриджа «Кубла Хан, или Видение во сне». Перевод В. Рогова. — Прим. пер.