— Вот ты где.
— Да, я здесь. — Она говорила мягко, словно уже была далеко от него. Ее пальцы сжимали высокий стакан — пустой, за исключением подтаявших кусочков льда. — Свадьба была великолепна, Вито, но я не могу остаться надолго.
— Не можешь остаться? — Здесь явно было что-то не так, но он понятия не имел, что случилось. — Ты же обещала быть сегодня моей спутницей. Мне предстоит выполнить еще кое-какие обязанности посаженого отца, но потом мы должны поговорить с тобой о нашем будущем.
— Нет у нас никакого будущего. — Она открыла белую сумочку и вытащила длинный конверт. — Мы оба знали, что наша связь имеет конец, когда начинали ее, так что нет нужды делать вид, будто мы убиты горем, когда все закончилось. — Сунув конверт ему в руки, она поперхнулась. — Это лишние деньги, которые ты мне по ошибке дал, когда платил за работу, так что я возвращаю их тебе. Теперь мы в расчете и расстаемся без обид.
— И ты так спокойно говоришь об этом? О том, что все кончено и мы расстаемся? — Он покачал головой, отказываясь поверить своим ушам. — Разве не ты была со мной в одной постели пять дней назад, когда, как мне показалось, мы по-настоящему поняли, что нужны друг другу? И ты прекрасно знаешь, что я говорю не о сексе.
Она многозначительно огляделась вокруг, напоминая ему о полутора сотнях гостей, и снова помахала конвертом у него перед носом, прежде чем сунуть его в карман пиджака.
— Ты сам установил правила наших отношений. — Она выпалила это с гневом. Обидой. Тоской. — И именно ты теперь пытаешься расплатиться со мной за доставленное удовольствие. Я желаю, чтобы мне платили за мои профессиональные услуги, а не услуги иного рода, ясно?
Теперь пришла очередь Вито оглядеться и убедиться, что никто их не слышит. К счастью, даже струнный квартет было трудно расслышать в толпе возбужденных итальянцев, щелкающих фотоаппаратами и обсуждающих великолепные закуски.
— Так ты злишься из-за денег? — Ну да, он заплатил ей больше. Неужели так много, что она обиделась? Черт, он даже не мог припомнить, сколько именно. — Я же видел, сколько ты работала этим летом. Дни и ночи без отдыха, без выходных.
— Я не рассчитывала на особое отношение из-за того, что спала с боссом, ясно? И не нуждаюсь ни в чьей заботе. — Кристин с силой стиснула свой стакан и пожалела, что он уже пуст. Ей нужно было чем-то остудить жгучую боль внутри и занять дрожащие руки, потому что от одного только взгляда на Вито ей хотелось броситься ему на шею.
— Так все дело в этом? — Он был явно обескуражен. Так весь этот сыр-бор из-за какой-то лишней суммы. — Господи, я думал, ты расстроилась потому, что я так поспешно укатил в Германию.
— Я с самого начала знала, что у тебя своя жизнь, не связанная со мной.
Струнный квартет уступил сцену местной рок-группе. Нико взял микрофон, и его глубокий, низкий голос разнесся вокруг, усиливаемый электроникой.
— Посаженый отец невесты, Вито Сезар.
Вито притянул ее ближе, обнял за талию и прошептал на ухо:
— Моя жизнь, не связанная с тобой, закончена. — Прежде чем она успела сообразить, что это может значить, он крепко взял ее за руку и потащил через толпу к сцене. — Но в данный момент я должен исполнить свои обязанности посаженого отца невесты и хочу, чтобы ты была рядом.
Пока шел свадебный прием, душу Кристин поочередно одолевали то страх за будущее, то надежда. Всякий раз, ловя на себе взгляд Вито, она чувствовала восторженное возбуждение и надежду, которые сменялись опасением, что она все неправильно поняла.
Как нарочно, вечер был наполнен романтикой. Во-первых, Нико произнес удивительно сентиментальный тост за жениха и невесту. Затем Вито решил, что им нужна фотография детей, присутствующих на свадьбе, поэтому взял на себя труд собрать их всех вокруг старых качелей и запечатлеть этот момент. Потом было много звона бокалов и долгих поцелуев, соединяющих двух влюбленных: жениха и сияющую от счастья невесту.
Когда обед подошел к концу, в ярко освещенном импровизированном павильоне начались танцы. Те из гостей, что не имели желания танцевать, прогуливались по обновленным дорожкам усадьбы. Миссис Ковальски и Джузеппе Донцинетти украдкой обменивались поцелуями, а их глаза сияли ярче, чем звезды на небе.
— Я думал, нам никогда не удастся побыть наедине. — Голос Вито врезался в ее мысли, отвлекая от окружающих счастливых и радостных лиц.
— Ты называешь это «наедине»?
— Если ты из большой семьи, то об уединении мечтать не приходится. — Он протянул руку через стол и накрыл ее ладонь своей. — За исключением ночей.
Его взгляд возвращал надежду.
— Летом было определенно спокойнее. — Она подумала, как хорошо было с ним, как интересно. Сколько они пережили восхитительных, незабываемых ночей.
— Я прошу прощения за деньги. — Большой палец чертил мягкие круги на тыльной стороне ее ладони, напоминая ей, как много он знает о ласках, поцелуях. — Но, клянусь, я думал только о том, как много ты трудилась этим летом. Джузеппе не был здесь и не видел, как ты вставала среди ночи, чтобы полить траву, когда еще не было системы полива. Он не знает, как ты уснула прямо во дворе, доведя себя до изнеможения.
Его слова тронули ее, проникли в душу и смягчили раненую гордость.
— Я подумала, ты просто бросаешь мне деньги, чтобы я ушла по-тихому. — Ей следовало бы знать, что он не такой. — Просто после истории с Рейфом я ожидала худшего. Это несправедливо по отношению в тебе.
Он взял ее за другую руку, а танцующие вокруг стола родственники Вито многозначительно им подмигивали и посылали воздушные поцелуи.
Боже, какие они милые и открытые.
— Я не хотел, чтобы ты уходила по-тихому, Кристин. На самом деле я вообще не хочу, чтобы чтобы находиться в доме поближе к тебе. Но не только. Я трудился над созданием коммерческой гоночной игры и системы, позволяющей игрокам проектировать собственный гоночный трек.
— Ты хочешь сказать, что под внешностью автогонщика бьется сердце заядлого технаря? — Она поправила ему галстук и провела рукой по смокингу, наслаждаясь ощущением крепких мускулов. — Неудивительно, что ты так ловко помог мне, когда у меня возникли проблемы с электронной системой полива.
— Эй, полегче! Этот технарь только что получил лицензию на массовое производство своей первой компьютерной игры. — Он был искренне взволнован. И счастлив.
— Это замечательно. — Она поцеловала его в щеку, чтобы доставить удовольствие дяде Джузеппе и Мэри Джо, которые с любопытством наблюдали за всем происходящим. — Я так рада за тебя.
— У меня теперь есть настоящее дело, благодаря которому мне больше не придется делать шкафы, чтобы заработать на жизнь. А поскольку работать я буду дома, то время от времени смогу помогать тебе с твоими новыми проектами, когда тебе понадобится помощь технаря. — Он выпрямился. — Если, конечно, это не противоречит твоему принципу независимости в бизнесе.
— Согласна. Я видела тебя с садовыми ножницами, Сезар. Ты окажешься весьма полезен, если будешь выполнять распоряжения женщины.
Он прищурился, пристально глядя на нее.
— Уж и не знаю, получится ли у меня. Почему бы нам не устроить проверку сегодня ночью, после того как все уйдут? Ты могла бы дать мне парочку указаний в нашем душе и проверить, как я справлюсь.
Она вся затрепетала от сладостного предвкушения.
— Заметано. А сейчас как ты смотришь на то, чтобы потанцевать со всеми вместе?
Музыканты исполняли традиционный итальянский танец. Многочисленные родственники Вито, взявшись за руки, образовали круг.
Они танцевали до тех пор, пока все, в том числе и музыканты, не выбились из сил. Кристин никогда так не веселилась и не смеялась. Затем Вито потребовал шампанского для последнего тоста за жениха и невесту, при этом не сводя с нее глаз. Поднимая свой бокал, она точно знала, кого именно на этот раз он имеет в виду.