Наша станция, прозванная Коробочкой, существовала за счет таких вот Галактических сабантуев, Ярмарок Головокружительной Пыльцы, праздников урожая Хрена, галактических Дней Собутыльника и Недели Цветущих Терновых Венцов. Заправка жива и относительно независима благодаря им. Иначе давно бы уже вошла в сеть Товарищества, нас всех обрядили в веселенькую оранжевую форму и заставили улыбаться всяким археологам и кактусоводам. Но пока мы жили, и очень неплохо, крутясь, словно маховики, в горячие недели и погружаясь в сонное оцепенение между ними.
Я секунду-другую колебалась, прежде чем пересечь линию старта, это-то и спасло очередной кораблик от разрушения. Глупо так думать о наборе пикселей и сточке компьютерного кода. Но пилоты люди суеверные, даже бывшие. Дверь снова задела язычок колокольчика. Игра мигнула и перешла в режим ожидания. Я подняла голову, желая рассмотреть будущего обладателя кактуса.
Посетитель оказался настолько молод, что будь я барменом, три раза подумала бы наливать ему бензинового светлого или обойтись ванильным темным. Летная форма была новой и висела в плечах, судя по самоуверенному взгляду парень едва дорос до младшего помощника третьего слесаря и очень этим гордился. А что? Я в свое время тоже гордилась.
— Эм, — многообещающе начал посетитель и запустил пятерню в рыжие волосы, отчего те стали еще растрёпанней, — Я хотел бы…
Ласковая Mustla не дала ему сформулировать желание, застенчиво коснувшись руки мягкими листьями. К чести парня, он не закричал, а всего лишь отшатнулся и влетел боком в подставку с рассадой. Та несколько секунд балансировала на краю и замерла, решив, к моему сожалению, не падать, а гнить дальше.
— Я… — промямлил парень и затих окончательно, оглядывая зал с таким видом, словно не помнил как здесь очутился.
— Вам нужен цветок?
— Да, — с облегчением выдохнул он, и добавил, — Но без цветка, — секунду осмысливал, что именно произнес, потом нервно сглотнул, кадык заходил по тощей шее.
Я улыбнулась, в лучших традициях менеджеров Товарищества. И перестаралась. Светлая кожа покупателя стремительно налилась краснотой. Так, главное, не рассмеяться. Парень не то чтобы годился в сыновья, но я скорее составила бы пару лысеющему археологу, чем нервному мальчишке едва, начавшему бриться.
— Вам нужно лиственное растение? Не цветущее?
— Да — да, — закивал он, а я снова посмотрела на кактус, — Мама, — вырвалось у него, и смущение перешло на качественно новый уровень, из красной кожа стала малиновой, — Любит такие, — он поднял руки и очертил в воздухе два круга, — С большими листьями.
Я с сожалением отвернулась от кактуса.
— Тогда возьмите Сердечник Стыдливый, — я сняла с этажерки высокий куст с листьями в форме сердечек, в центре почти фиолетовые, они светлели к краям.
— А это не чересчур? — с сомнением протянул покупатель.
— Маме? В самый раз. К тому же это растение кинетик.
— Не думаю, что… — парень нервно обернулся к вьюнку, все еще тянущему ветви к не отвечающему взаимностью человеку.
— Смотрите, — я коснулась ближайшего сердечка.
Лист вздрогнул и тут же свернулся вокруг ветки, остальные решили не отставать от товарища и стали один за другим скручиваться у стеблей. Через несколько секунд из горшка рос вполне компактный огрызок некогда раскидистого кустика.
— Переносит перепад температур от минус сорока до плюс сорока, космические перегрузки, никогда не цветет. Размножается, — парень сглотнул, — черенками, и стоит… — я выдержала трагическую паузу, — Десять Вирт.
— Всего? — не знаю, чего было больше в этом вопросе облегчения или удивления.
— Сердечники довольно распространены, но от этого не менее красивы, не так ли?
— Да-да, — поторопился согласиться парень, и словно боясь передумать, протянул карту, — Спасибо.
— Не за что. Доставка? — я снова вывела на экран данные о кораблях станции.
— На Вереск, но мы через час отходим. Лучше я сам.
Данные на экране подтверждали, что второй транспортник уже успел разогнать двигатель, и проверял системы, готовясь к старту.
— Тогда мирного космоса, — считав десяток виртов, я вернула парню карту, и пододвинула цветок.
— А как же…? — он нерешительно посмотрел на огрызок некогда пышного куста.
— Если не касаться, листья развернутся сами через полтора-два.
— Здоровски.
Парень подхватил горшок, Mustilia, с видом брошеной любовницы, вяло шевельнула ветками. Колокольчик звякнул и затих.
По закону черных дыр желание пройти трассу пропало, и следующие полчаса я промаялась, протирая пыль и поливая неблагодарную рассаду. Та была не в восторге от моих действий. Впору просить у соседки любовный роман и начинать мечтать о могучем варваре с Варилиты.
Теперь я смотрела на колокольчик почти с надеждой. Сигнал тревоги, раздавшийся минут через семь после того, как лампы дневного света были настроены в третий раз, я восприняла куда лучше, чем звонок доисторического колокольчика. Три длинных сигнала, двадцать секунд тишины, и снова три «тире».
В последний раз ретрансляторы так надрывались на разведывательном крейсере, а я как раз сидела за штурвалом. Корабль ожидала скорая разгерметизация, а экипаж эвакуация.
Лавка досталась мне от тетки, свято верившей, что каждая приличная девушка обязана любить цветы. В неприличные я записаться не успела и оказалась в наследницах. Смерти тетки я не ждала и корыстных планов не строила, но так совпало, что корабль, на котором я служила, ушел в небытие, и новая пристань оказалась как нельзя кстати, хотя лучше бы тетка была рядом.
Рефлексы сработали быстрее разума, я бросилась к выходу, сигнал как раз пошел на третий круг. Двое мужчин в форме службы безопасности пробежали мимо. Мужчина средних лет, выглянувший из-за соседней двери, посмотрел на меня с удивлением и спросил:
— Что это? Опять кто-то в бар на байке въехал?
Отличное предположение. Тиш держал тут лавочку лет десять, продавал сувениры, старые карты звездных путей, подделки манускриптов первых поселенцев, голографические открытки и прочую лабуду туристам.
— Сигнал тревоги, — ответила я на бегу, — Укройтесь на нижних уровнях с автономными системами подачи кислорода. Если дело обернется плохо, они отстыкуются от станции.
— Плохо? А что может случится? — не понял сосед, или притворился, что не понял, инструктаж по технике безопасности были обязаны пройти все.
— Лучше вам и не знать.
Вряд ли он услышал, потому что я уже бежала по уровню, отчаянно вспоминая, как такой же тройной сигнал сменился визгливой сиреной, и корабль буквально развалился на куски. Спасательные капсулы смогли добраться до ближайшей планеты, тогда как автономные модули еще несколько часов посылали сигнал бедствия в космос.
Сигнал тревоги пошел на пятый круг, я свернула к лестнице. На лифте быстрее, но очень не хотелось застрять в кабине, если откажет электроника. Лестница дребезжала, такая же старая, как и вся эта груда железа и пластика по недоразумению все еще болтающаяся в космосе.
Два уровня вверх, и я выскочила в левый коридор к центру управления станцией. Большой квадратный зал за автоматическими дверьми, десяток кристаллических экранов и в два раза больше виртуальных. Диван, ряд стульев, стол с остатками еды, два автомата с несъедобными шоколадками, поставленные, видимо, в надежде, что кто-нибудь отравится и не успеет подать очередную жалобу. Не командный пункт, а зал с кассами на космодроме.