– У тебя слишком хорошее представление о наших работниках правопорядка. А я вот, напротив, почти уверена, что ни один из них еще туда недобрался.
В итоге Марише удалось убедить мужчин ехать по своим делам, а расследование пока что предоставить им с Аю.
– Когда понадобится ваша помощь, мы обязательно обратимся к вам, – клятвенно заверила она мужа и Геннадия Карловича.
– Только обязательно! – воскликнул Смайл. – Слышишь меня?
– Да.
– Не так, как ты поступаешь обычно! Все проворачиваешь сама, а я узнаю обо всем уже либо когда все кончается, либо когда мне приходится вытаскивать тебя из лап преступников.
– Мы будем очень осторожны.
– Надеюсь!
На этом и расстались. Девушки сели в ярко-красный «Форд» Мариши и поехали к дому, где жил муж Аю. Как успела рассказать Аю по дороге, звали его Петей, Петрушей. Был он тогда анемичного вида худеньким и высоким блондином. И в свои двадцать пять лет выглядел от силы на восемнадцать.
– Вот я сейчас думаю и никак не могу понять, зачем мне тогда вообще понадобилось выходить за него замуж.
– Наверное, ты его полюбила? – предположила Мариша.
– Ну, определенные чувства у меня к нему были. Понимаешь, он был очень верным. Таскался за мной, словно собачка, целых три года. Куда я, туда и он. Меня он не раздражал. Я воспринимала эту его привязчивость за любовь. Хотя на самом деле, подозреваю, он был просто слегка не в себе.
– Что ты имеешь в виду?
– Хотя бы нашу сексуальную жизнь.
– А что с ней было не так?
– Хотя бы то, что ее вовсе не было!
– То есть как?! – изумилась Мариша. – Вы с мужем не занимались сексом?
– Нет.
– Вообще никаким?
– Совершенно.
– Шутишь! – не поверила ей Мариша.
– И не думала даже.
– А зачем же ты вышла замуж за такого недотепу?
– Понимаешь, до свадьбы я воспринимала отсутствие у нас секса как естественное проявление его светлых чувств ко мне. Ну, всякая там невинность невесты, святость брачного ложа и все такое. Хотя невинной меня трудно было назвать. Не знаю, стоит ли тебе говорить, но когда мы познакомились, я одно время подрабатывала в пип-шоу. Слышала о таком?
– Это когда девушка делает вид, что не знает, что за ней наблюдают, и медленно под музыку раздевается? Разновидность стриптиза? Только клиент ее видит, а она его нет?
– Да.
– И Петя, то есть твой муж, знал, чем ты занималась?
– Конечно. Я ему сказала. Но Петя все равно так ко мне относился… Уважительно, трепетно, нежно! Говорил, что я его крошечка. Дюймовочкой называл. Пальчики целовал. В общем, я решила, что он все серьезные интимные радости откладывает на после свадьбы.
– Но после свадьбы ничего не изменилось?
– Нет.
– И вы даже не спали вместе?
– Спать-то мы спали, – вздохнула Аю. – Если честно, то мы с Петей спали на одном диване. Но только просто потому, что второго спального места в его квартире не было. Но при этом мы друг до друга не дотрагивались.
– Никак?
– Угу.
– И тебя это устраивало?
– Конечно, нет! Вначале я даже пыталась как-то расшевелить муженька.
– И что?
– Ты бы видела, как он взвился от одного моего прикосновения! Вылетел из постели, словно его оттуда стальной пружиной выбросило. И еще устроил мне дикую истерику, что я испорченная похотливая дрянь. Что мне, как и всем женщинам, нужно от мужчины только одно. Честное слово, в тот момент у меня и закралось подозрение, что в голове у моего Петеньки полный кавардак.
– А дальше? Неужели ему тебя в один прекрасный момент не захотелось? Ведь ты красивая девушка.
– Может быть, когда-нибудь ему бы и захотелось, но только я так долго ждать не стала, – мрачно произнесла Аю. – Ушла и постаралась выбросить мужа и все его странности из головы.
Пораженная поведением молодого мужчины, Мариша не обратила внимания на эту фразу. А зря! Стоило бы узнать, что подразумевает Аю под словами «все его странности».
Дом, в котором жил убитый Петенька, оказался еще хуже, чем его описывала Аю.
– Ну и трущоба!
– Сама поражена, – призналась Аю. – Видимо, за прошедшие пять лет тут ни разу не делали не только ремонта, но даже и намека на него не было.
Дом врос в землю по самые окна первого этажа. Так что в квартиры можно было свободно заходить как через дверь, так и через окна. Но самих хозяев это обстоятельство, кажется, не слишком заботило. Ни в одних окнах тут не было решеток. А из этого следовал только один вывод – красть у обитателей этого дома нечего. Ни один уважающий себя домушник просто не сунулся бы сюда. Потому что все, что стояло в квартирах жильцов или было надето на них самих, легко можно было подобрать на окрестных помойках.
– Жуть какая-то! – пробормотала Мариша, заглянув внутрь подъезда. – И тут живут люди?
– Еще как! В каждой квартире!
– И дом не предназначен под снос?
– Может быть, и предназначен. Но никто на него не зарится. Местечко, сама видишь, не ахти.
Действительно, место было под стать самому дому. Неподалеку начиналось старое кладбище, а вокруг дома простирался пустырь, захламленный до такой степени, что из-за груд мусора было трудно различить кладбищенские кресты. Хорошо это или плохо, Мариша определить затруднялась. Место ей активно не понравилось. И лично она дорого бы дала, чтобы отсюда выбраться.
– И менты подозревают тебя в том, что ты убила мужа из-за его жилплощади?
– Да.
– Ну и дураки! Ничего, небось приедут, взглянут разок на такую недвижимость, мигом про свои подозрения забудут.
Но в душе Мариша понимала, что не права. Как ни был плох домик, даже в нем квартиры чего-нибудь да и стоили. Так что надо искать убийцу, а не уповать на здравомыслие ментов.
Аю же, которая в это время разглядывала дом, словно видела его впервые, внезапно задумчиво произнесла:
– Наверное, я в самом деле любила Петьку. Раз уж согласилась переехать к нему в это жуткое место.
– Ты тут прожила недолго, я это понимаю. Но с кем-нибудь из соседей ты подружилась?
– Только с бабой Маней.
– Соседка твоего мужа?
– Да. За стеной жила. Сначала приходила к нам скандалить, что мы ей ночами спать не даем, но потом…
– Постой, постой! Ты же говорила, что вы с мужем вели совершенно безгрешную жизнь! Никакого секса.
– Так и было.
– А почему же тогда соседка жаловалась? Если секса не было.
– Так мы спать своим пением не давали.
– Ах, вот оно что! Значит, по ночам вы пели?
– Репетировали. У нас в тот момент был план – мы задумали поехать вместе с Петей на один молодежный музыкальный конкурс. И мы готовили номер.
– Чудно! Чудно! – проворчала Мариша, хотя ровно ничего чудесного не видела. – Значит, вместо бурного молодежного секса вы с ним репетировали?
– Ну да.
Мариша все больше и больше убеждалась, что с головой у Петеньки в самом деле было плохо. Ну какой нормальный здоровый мужик станет сидеть ночью с молодой женой и распевать песни? Только полный кретин или больной!
– И что эта баба Маня?
– Ну, она сначала думала, что мы музыку включаем, чтобы не было слышно, как мы в постели кувыркаемся. Но когда я ей объяснила, что мы с Петей действительно к конкурсу готовимся, она ко мне удивительно прониклась. И даже стала меня своими пирогами подкармливать. Она любит пироги печь. И почти каждый день мне на пробу приносила. То с картошкой, то с грибами, а то с малиной или яблоками.
«Еще бы не проникнуться, – подумала про себя Мариша. – Пожалела небось бедную девчонку, которой в мужья достался такой кретин».
– Так что вы с этой бабой Маней подружились?
– Можно сказать и так. Между прочим, это она мне сказала, чтобы я не тянула, а бежала от алкоголика. А то, сказала, так и проходишь всю жизнь битой.
– Что же, пошли к этой бабе Мане.
Как ни странно, за прошедшие пять лет баба Маня никуда не делась. И Аюшу узнала с первого взгляда.
– А-а-а… – протянула она. – Снова ты! Ну, заходи, заходи.