Ладонь Ксавье дрожала, но он не сводил с меня взгляд, пока говорил:
– Клянусь вам, Клара Лукас, я стану учить вас всему, что умею, до того дня, пока вы не сможете освободить своего отца от сковывающих его чар.
Негромкие и тайные слова Ксавье каким-то образом отскакивали от светло-желтых стен кухни и эхом разносились по моему сознанию. Я ладонью чувствовала, как бьется пульс в его запястье. Солнечные зайчики мигали в такт ударам его сердца.
Слова полились из меня, будто приготовленные заранее.
– Клянусь вам, Ксавье Морвин, что в день, когда наложу благословение на отца и освобожу от сковывающих его чар, я отдам вам свою магическую силу. Всю целиком. С готовностью.
Ксавье крепче стиснул мою ладонь.
– Пусть никто из нас не расскажет об этой клятве ни одной живой душе.
Наше крепкое рукопожатие напомнило мне детство. Тайны, которые мы хранили от остальных. Признания, которыми обменивались со слезами на глазах в крепостях из одеял. В ту пору такие обещания казались очень серьезными.
Магия пульсировала в руках, вызывая резкую боль, словно я мышцу растянула. Потом к плечу пробежал заряд электричества. Я охнула и притянула руку к себе. Ее саднило, как от ожога, а потом, так же внезапно, как появились, световые блики и боль исчезли.
Вопреки ожиданиям, кожа у меня не покраснела и не запульсировала. Не изменилось ничего – только на безымянном пальце появилось тонкое колечко черного цвета.
Ксавье согнул кисть – на его безымянном пальце теперь красовалось такое же кольцо. Кожа на руках и ладони стала воспаленно-красной.
– Ваша рука! Ой, Ксавье, простите меня, пожалуйста…
– Вы не виноваты. – Ксавье повернулся к саквояжу со снадобьями, который открылся с негромким «щелк!». Достав баночку с целебным бальзамом, он кивнул ей – крышка отлетела сама собой. Смазав ладонь бальзамом, Ксавье перевязал ее бинтом.
– Больно? – спросила я. Отчасти мне хотелось знать, сильно ли страдает папа из-за того, что я прикасалась к его щеке.
– Саднит, – коротко ответил Ксавье. Прежде чем закрыть саквояж, он вложил золотую визитную карточку и квадратную бутылку мне в левую руку, до сих пор обтянутую перчаткой. – Это успокоительное, – пояснил он. – Состояние вашего отца останется нестабильным. Ложка снадобья поможет ему заснуть. И он не будет чувствовать боль. – Ксавье показал на карточку. – Если случится что-то непредвиденное, сожгите ее – и я приду к вам на помощь.
Я осмотрела карточку, на которой просто было написано: «Его благородие Ксавье Морвин, волшебник». И почувствовала укол ревности. Ни умом, ни талантом я ему не уступала. Меня должны были называть «мадам Лукас». Теперь это стало невозможным.
Я сжала бутылочку в кулаке:
– Хорошо.
– В ближайшее время я навещу Совет. Объясню его членам ситуацию и уговорю их отсрочить наложение связывающего заклинания. Они смогут оказать вам с отцом дополнительную помощь.
Перспектива во второй раз принимать у себя членов Совета мне не улыбалась, но помощь требовалась. И я собиралась принять ее в любой форме. Ксавье повернулся ко мне спиной и поднял саквояж со стола.
– Чем же мне платить членам Совета? – робко спросила я. – Все сбережения я отдала вам.
– Ничего страшного. Теперь вы – моя ученица. Если я попрошу, они уделят внимание вашему отцу. – На миг Ксавье взялся за дверную ручку, потом снова повернулся ко мне. – И последнее. Мы, конечно, живем в часе пути друг от друга, но не разумнее ли еще больше отдалить мистера Лукаса от вашей магии? Вы понимаете меня?
Я замялась. Ксавье хотел оторвать мою магию – меня – от моего папы.
– Вы хотите, чтобы я жила с вами? – уточнила я.
– Для ученика вполне традиционно менять место жительства.
Я не сдержала усмешку. Традиционно? Для лучшего друга детства традиционно уподобляться старшему и мудрому наставнику? Для ведьмы традиционно проклинать собственного отца? Для двух молодых людей традиционно заключать соглашения вроде этого?
Ксавье снова повернулся к двери:
– С этим возникнет проблема, мисс Лукас?
– Нет, – отозвалась я, хотя при мысли, что придется оставить папу одного в таком состоянии, начинало болеть сердце. Не затянутой в перчатку рукой я сжала кончик косы. – Я сделаю то, что лучше для папы.
Ксавье кивнул:
– Тогда приступим завтра утром.
Пока он поворачивал дверную ручку, я отважилась задать еще один вопрос:
– Как думаете, смогу я видеться с ним по выходным? Так будет безопасно?
Пальцы Ксавье затанцевали на зубчатом металле дверной ручки.
– По субботам мне понадобится ваша помощь.