Я жевала губу, не сводя глаз с темно-коричневой древесины крыльца Морвинов. Да, я была верна законам Совета магов, только что это меняло? Моя магия поступала по-своему, вне зависимости от моего желания.
Мадам Бен Аммар заломила руки:
– Ты… ты не получала вестей от матери? Она не пыталась связаться с тобой после нашего последнего разговора?
– Нет. – К счастью. От одной мысли об этом магия заколола мне грудь.
– Ты сказала бы мне, если бы такое случилось?
– Да, мадам, разумеется, – ответила я, нахмурившись. – А в чем дело? Это как-то связано с вашим расследованием? Моя мать что-то совершила?
Мадам Бен Аммар качнулась назад на каблуках, глянула в окно рядом с парадной дверью Ксавье, потом наклонилась ко мне.
– Сейчас активно распространяется новое снадобье, очень похожее на яды, которые она готовила пять лет назад. – Мадам Бен Аммар наклонила голову и заглянула в мои глаза. – Если Имоджен попытается с тобой связаться или ты услышишь о том снадобье – оно называется «эйфория», – я хочу, чтобы ты немедленно мне сообщила.
Мадам Бен Аммар запустила руку в карман черного платья и вытащила голубую визитку.
– Будь настороже, не теряй бдительности. Употребляющих «эйфорию» легко распознать: снадобье внушает им фальшивое ощущение безумного счастья. Мы обнаружили пострадавших, на груди у которых выросли одуванчики.
Дурнота накатила на меня волной.
– Как бы осторожно мы ни вели расследование, ковен Имоджен упорно ускользает от Совета. Мы опасаемся, что они за нами шпионят. – Глаза мадам Бен Аммар вспыхнули. – И Совет пока не хочет рассказывать об «эйфории» обывателям. Мы не желаем подогревать спрос на него. Поэтому все разговоры об этом снадобье должны остаться между нами, хорошо?
Еще один секрет от папы.
– Хорошо, – ответила я, глядя на карточку, прямоугольник цвета неба. – Думаете, она попробует со мной связаться?
Мадам Бен Аммар подняла плечо.
– Имоджен непредсказуема. Но ты вот-вот станешь совершеннолетней. Если честно, я… – мадам Бен Аммар осеклась, потом откашлялась и разгладила безупречно гладкий лиф платья. – Я опасаюсь, что она постарается сделать тебя своей ученицей.
Сама мысль была абсурдной, почти оскорбительной. Визитку я засунула в карман юбки, словно желая заглушить сомнения, распускающиеся в сознании. Даже если я понадобилась Имоджен, откажусь. Стану сопротивляться.
– Не желаю иметь с ней ничего общего.
– Умница. – Ведьма пожала мою руку, обтянутую толстой садовой перчаткой. – И на полном серьезе: если понадобится хоть что-то, просто обратись ко мне за помощью.
Мадам Бен Аммар открыла дверь и первой пропустила меня в дом. Ксавье стоял на своем месте за разделочным столом: руки он сложил на груди и притопывал ногой. Похоже, друг отучился подслушивать.
– Мисс Лукас обязательно даст знать Совету, если заметит что-то… неуместное, – с порога сообщила Ксавье ведьма. – Она будет внимательно за вами следить.
– Буду следить? – пискнула я. Мадам Бен Аммар сделала меня своей шпионкой? Ксавье заслужил ее подозрение?
В ответ он лишь кивнул:
– Понятно.
– До свидания, Клара, – с улыбкой сказала мне мадам Бен Аммар и захлопнула за собой дверь.
Мы с Ксавье уставились друг на друга вытаращив глаза.
– Чем вы ее обидели? – спросила я.
Ксавье поднял мои сумки, и челка свесилась ему на глаза.
– Очень многим, наверное. Ну, пойдемте, пора заново познакомить вас с моим домом. – Ксавье кивком показал на кухню, теплую и залитую светом утреннего солнца. – Вот торговая зона и кухня, как вы помните. Здесь вы будете помогать мне разбирать и маркировать ингредиенты для снадобий. Что касается еды, можете брать все, что найдете в кладовой.
Вопреки тучам, затянувшим мое сознание, я хлопнула в ладоши, вспомнив кое-что особенное.
– А волшебный буфет еще работает?
Ксавье засмеялся:
– Работает! Хотите в него заглянуть?
Я кивнула, и Ксавье поставил мои сумки на пол. Обратно по своим же следам он повел меня к буфету у умывальной раковины. Тот был пепельно-белым, не медового цвета, как другие кухонные хранилища.
– В детстве он казался таким высоким, – пробормотала я. Теперь Ксавье мог почти не тянуться, чтобы повернуть ручку маленькой белой дверцы.
В буфете не было ничего, кроме двух шоколадных конфеток, аккуратно упакованных в белую бумагу. Я восторженно охнула:
– Похоже, буфет знал, что я буду не одна.