Я потянула за ручку, но дверь оказалась заперта. Я ударила по ней кулаком. Магия уже рьяно нашептывала на ухо, что мои усилия напрасны. Вместо того чтобы поддаваться ее издевкам, я выместила свой гнев на двери, сильно ее ударив.
– Мадам Морвин! – закричала я. – Мастер Морвин!
«Зачем ты вообще пришла сюда? – спросила меня магия. – Ты опоздала!»
Я пнула дверь, царапая изумрудно-зеленую краску.
– Ксавье!
Возможно, он был на втором этаже. Моя циничная магия настаивала, что приятель меня игнорирует. «Так же, как игнорировал твои письма».
– Ладно, – буркнула я магии. – Давай помоги мне, раз у тебя язык развязался.
Я подошла вплотную к двери и сделала глубокий вдох, сосредоточившись на том, как магическая сила бурлит у меня в груди; на том, как дрожит мой локоть, когда я держусь за ручку; на своих горящих щеках, на гневных мыслях. Представила, как плавно открываю дверь, словно ее и не запирали.
– Отворись! – шепнула я на выдохе и нажала на ручку.
С громким «трах!» дверь сорвалась с петель и, бешено звоня золотым колокольчиком, полетела на пол. Я вскрикнула и отскочила от нее, зажав рот рукой.
Суматошные шаги застучали ближе.
Я вошла в лавку, таща грязь через упавшую дверь, и вытянула шею к источнику звука. В дальнем конце коридора, у основания винтовой лестницы, появился Ксавье, по-прежнему в строгом, одобренном Советом костюме, но в разномастных носках и с мясницким ножом, который он выставил как кинжал. Взгляд темных глаз с пурпурными кругами усталости метался от меня к двери.
– Мисс Лукас, – позвал он, резко опустив руку с ножом, – вы сломали мою дверь?
Объяснение уже вертелось на языке, но я сдержалась: все мои мысли были об отце. О страхе в его глазах. О цветах, пробивающихся из его сердца.
– Мне нужна помощь. Ваша, ваших родителей, кого угодно. Помощь любого мага. – Я пересекла прихожую, вывернула карманы и протянула ему кольцо, сережки, монеты. – Я заплачу…
Одной рукой Ксавье коснулся моей обтянутой перчаткой ладони, скользкой от дождя. Другой рукой он медленно и осторожно убрал нож в карман.
– Мисс Лукас, пожалуйста… Я не понимаю. Что случилось?
Я тяжело вздохнула, продолжая смотреть в сторону. От тревоги и замешательства в глазах Ксавье я запаниковала еще сильнее.
– Дело в моем отце. Он потерял сознание. Он… у него азалии из сердца прорастают.
Лицо Ксавье, и без того бледное, стало белее мела.
– Это из-за вашей магии?
Услышав, что о ней говорят, чудовищная сила зашевелилась у меня в груди.
Слезы застилали мне глаза, и я кивнула. Именно такого опасался Совет.
– Сейчас это неважно, – проговорила я с дрожью в голосе, разрушающей все иллюзии решительности. – Пожалуйста, он в опасности.
Я снова протянула ему руку в промокшей перчатке с оплатой.
– Это все, что у меня есть. Пожалуйста, исцелите его. Вы должны…
– Разумеется, исцелю, – заверил Ксавье голосом строгим, но мягким, словно успокаивал ребенка. – Только саквояж свой возьму.
Я положила деньги ему в пригоршню. Широкими шагами Ксавье вошел в комнату, которая была и лавкой, и кухней, – в нее я дверь и высадила. Монеты и украшения он со звоном высыпал на прилавок. У меня сердце упало от этого звука, оттого, что я потеряла все сбережения, да еще отдала их человеку, которого прежде считала другом. Но ради спасения отца я пошла бы на любые жертвы. А сейчас обхватила себя руками, чтобы больше не дрожать от холода и страха.
Повернувшись ко мне спиной, Ксавье вытаскивал из шкафчиков пузырьки и большую зеленую банку. Ее он положил в саквояж для снадобий и закрыл его.
– Следуйте за мной, – велел Ксавье. – Я создам портал.
Он направился к кладовой, которая послужила нам вместо выбитой двери.
На непонятном мне языке, мелодичным, как колыбельная, голосом Ксавье запел двери, прижимаясь лбом к ее деревянному полотну. Несколько раз в жизни я видела, как учителя создают порталы, чтобы отправить меня проведать папу в Уильямстоне, но никогда прежде не слышала, чтобы портальное заклинание пели. С бешено бьющимся сердцем я прислушивалась к голосу Ксавье. Стоя рядом с ним, на миг снова почувствовала себя его подругой, вопреки страшной цели предстоящего посещения.
Когда он приоткрыл дверь, воздух наполнил тошнотворный цветочный аромат.
3