— А бильярд есть? — зачем-то спросила Ангелина. Она не была ценительницей этой игры, но вспомнила дом отдыха, куда в детстве ездила с родителями. Там в холле стоял бильярдный стол в качестве символа отдыха и беспечной жизни.
— Наверное, есть. А для тебя это принципиально?
— В деле отдыха мелочей не бывает, — Геле нравилось подтрунивать над серьёзной одноклассницей.
— Хватит в юморе упражняться, — рассердилась Ника. — Я серьёзно спрашиваю: поедешь со мной?
— Поеду, — Ангелина решила, что это будет лучше, чем сидеть все праздники дома и ждать того единственного, обещанного бабой Шурой, или, засыпая, запрещать себе вспоминать Костю. Ведь собиралась его презирать, а презирает себя за то, что думает о нём.
И вот накануне новогодней ночи Геля с Никой отправились встречать праздник в Подмосковье. Шёл снег, Вероника вела свою новенькую ауди по шоссе, заполненному потоком машин, как будто вся столица отправилась встречать Новый год за город. Подруга увлечённо делилась своими карьерными успехами, а Ангелина в который раз вспоминала, как под таким же снегопадом ехали с Ксюхой в Михеевку и Ярослав рассказывал дорожные байки. Вот Ника, одноклассница (знает её Геля больше двадцати лет), а чужой становится, свысока на подруг смотрит, словно они её подчиненные, понятно, что не специально, это у неё профдеформация так проявляется, но напрягаться надо, чтобы не поссориться. А вот с Ярославом, совершенно незнакомым человеком, так легко и просто было, словно знала его всю жизнь.
По петляющей под высокими соснами, расчищенной, несмотря на снегопад, дороге девушки подъехали к трехэтажному зданию, напоминающему дворец. Увиденное напоминало Геле кадры из красивого новогоднего фильма, в котором царит атмосфера сказочной зимы с пушистым снегом и включен режим ожидания непонятного чуда. В просторный холл вела широкая лестница, девушки поднялись по ней и очутились среди колонн, витражей, картин в тяжелых рамах. «Зашибись, как пафосно!» — прокомментировала Ангелина, но Ника пожала плечами: «Я предпочитаю минимализм, но и в таком оформлении тоже есть своя прелесть».
Номер поражал своими размерами, с балкона открывался вид на заснеженный парк, украшенный весёлыми огоньками.
— Как всё тут дорого-богато. Это люкс? — Ангелина рассматривала мягкие кресла, отражающиеся в огромном зеркале.
— Нет, это просто стандарт. В люксе спальня отдельно от гостиной и ванная с джакузи, — принялась подробно рассказывать Ника, но её объяснение прервал телефонный звонок, и с той же назидательной интонацией она стала растолковывать отцу, какой именно корм следовало купить для её кошки.
Голос у Вероники был ровный, она негромко, но отчетливо произносила малозначимые фразы, однако у Гели создалось ощущение, что присутствует на важном совещании, когда руководитель определяет ответственность за участие в проекте своих подчинённых. Ника Лозовская ещё в школе отличалась серьёзностью, а дружила почему-то с компанией главных хохотушек-зажигалочек класса. Она не одобряла их приколов (на спор заговорить с незнакомым парнем на улице или желание принять участия в конкурсе мокрых маек), но их весёлая энергия притягивала рассудительную девочку. Подруги, в свою очередь, уважали Нику, зная, что она умеет хранить девчачьи тайны и никогда не сплетничает — на неё можно во всем положиться. Прошло время, и самая, казалось, легкомысленная Маришка стала образцовой женой и матерью, примерной домохозяйкой, у которой всегда всё блестит и сверкает; смешная рыжая и большеротая Ксюха превратилась в харизматичную, дразнящую мужчин своей независимостью красотку, при этом создающую высокопрофессиональные креативные дизайн-проекты, пользующиеся спросом; а вот Ангелина, которой с начальных классов всё легко давалось: и отличные оценки, и успех у мальчиков — почему-то затормозила, по мнению Ники, тратя силы на личные, совершенно бесперспективные отношения. Зато у самой Вероники вектор не поменялся, она прекрасно училась в школе, блестяще окончила университет, затем уверенно стала подниматься по карьерной лестнице, заняв к тридцати годам достаточно высокую должность с перспективой дальнейшего роста на профессиональном поприще. О романтических увлечениях Ники подруги ничего не знали, «любовь», «страсть» — эти слова в лексиконе Вероники отсутствовали; помнили, что в десятом классе ей нравился красавец Никита Хохлов из одиннадцатого «Б», но объект обожания старшеклассниц на неприметную Лозовскую внимания не обращал, а больше тема отношения полов Никой не поднималась.