– Разумеется, нет.
Медальон вспыхнул ярким белым светом.
– Ты солгал. А я ведь весь разговор с тобой был честен.
Страх хоть и не накатил, но медленно стал захватывать меня.
– Тебе есть что скрывать? – Дракон был хмур и серьезен.
– Ну… я не стал сжигать деревню, не заплатившую налоги. Хотя мог.
Тысячник разочарованно выпрямился.
– Не знал. Так ты себе и на казнь наговоришь… Это обычный светильник. – Собеседник вернул на шею медальон. – Мне импонирует твое упорство. Не хочешь говорить вслух, не надо. Я знаю о твоей особенности. Если бы ты поинтересовался, то знал бы, что всех сотников черных сотен назначаю я. Поэтому их и не любят тысячники. Боятся. Так вот… изначально у меня было к тебе аналогичное предложение. Ты должен был занять одну из должностей в близлежащей крепости, но… тут вмешались твои амурные дела и твоя блестящая победа над орками. Ты привлек к себе слишком много внимания. Возможно, это даже хорошо… – Тысячник замер, глядя на меня, и задумался.
Через десяток секунд он вновь ожил.
– Так вот. Пока… Я повторюсь – пока… планы несколько изменились, и что делать с тобой далее, я решу потом. В любом случае тебе придется работать на меня. Ты согласен?
Тон тысячника был сух, официален и раздражен.
– Что значит «на вас»? Извините за бестактность, но мне хотелось бы уточнить, перед тем как дать ответ на ваш вопрос, тысячник.
– Тебя вели через подвал? – довольно жестким голосом спросил он.
– Да.
Дракон удивленно выгнул бровь в немом вопросе. Мол, ну и?..
– И все-таки хотелось бы конкретики, – попытался настоять я.
– Что именно интересует тебя?
– Это какой-то заговор?
– Молодой человек… вы же понимаете, что я не развлекаюсь. Вы слишком юны, чтобы задаваться ненужными для вас вопросами. Если вы предполагаете заговор против империи или императора, то, разумеется, нет. А даже если бы это было так, разве я вам сообщил бы? Вам пока рано знать истинное положение вещей. Я вам предлагаю жизнь. Причем жизнь под защитой империи. Разве этого мало? Вы ведь так и так погибнете без помощи. Полагаете, орден дремлет? Итак, ваш ответ?
– Можно подумать, у меня есть выбор, – хмуро ответил я.
– Зачем же так пессимистично. Это правильное решение. – Тысячник встал, дошел до дверей, открыл их и вернулся обратно.
Пока он шел до стола, в зал забежали слуги и моментально убрали все остатки трапезы. Следом за слугами вошел десятник Лумм. Дракон кивнул ему. Тот вышел.
– Итак, лигранд. Вы ведь понимаете, что я обязан!.. – Тут тысячник сделал паузу. – …Беспокоиться о безопасности столь особенного воина, обладающего некими знаниями, недоступными широкому кругу. Поэтому закатайте рукав на правой руке. Сейчас вам поставят поисковую печать. Она абсолютно безвредна, но позволит нам найти вас, если вдруг кто-то решит… скажем… похитить вас.
Ага, похитить… «Не вздумай сбежать», – сквозило меж слов.
Процедура была несложной. Вошел какой-то человек в балахоне. Приставил мне к руке трубку. Лумм в это время прижал мое предплечье. Резкая обжигающая боль и красное узорчатое пятно, сантиметра три диаметром.
– Будет зудеть. Завтра оно порозовеет, и все пройдет, – уведомил Лумм.
Дракон все это время стоял за моей спиной.
– Извини, Элидар, за резкость, – он по-отечески похлопал меня по плечу, – я должен был тебя предупредить о всех исходах, прежде чем ты согласишься. А теперь послушай. Меня несколько тревожат твои друзья и семья…
Я, видимо, слишком резко повернул голову, поскольку пальцы дракона впились мне в плечо, вжимая в стул.
– Спокойно. Дослушай. Мне не нужен озлобленный на меня сотник. Мне нужен преданный воин. Можешь не беспокоиться об их благополучии. Некоторым, возможно, даже на пользу пойдет. Если с твоей семьей все ясно – не в их интересах рассказывать что бы то ни было, то с твоими друзьями необходимо будет провести беседу. Собственно, с Ротимуром и опекаемым тобой юношей уже беседуют мои люди.
Только сейчас до меня дошло, в какую яму я угодил.
– Зарук не знает…
– Не переживай, это выяснят. Но мне нужен откровенный ответ о тех, кто еще может быть посвящен в твою тайну. Обо всех. – Дракон присел на соседний стул и заглянул мне в глаза. – Это в твоих интересах.
– Никто.
Тысячник вздохнул.
– Элидар, это не детские игры. От этого зависит твоя жизнь. Поверь мне.
– Только в тысяче. Но, полагаю, о них вы знаете.
– В тысяче – да. Там все понятно. А в Якале?
– В Якале… Никто. Кроме отца.