— Угу. В самый первый день.
Шанелька вытащила вторую закладку, суя на ее место палец.
— Черт, — Крис повертела ее в руках, — это наши бумаги. Из архива Геруды. А ну-ка…
Закладки легли на место, а дамы, со скрежетом отодвинув стулья, склонились над только что открытым ящиком у стены. Шанелька вынимала папки, развязывала тесемки, передавала Крис, потом складывала на пол. И выпрямилась, нервно сдувая с лица растрепанные волосы.
— Вот еще. И еще в одной. Да что за ерунда такая! И тут все снова вперемешку. Будто набросали второпях.
— Набросал, — задумчиво поправила ее Крис.
— Ты думаешь. Думаешь, что Джахи…
Шанелька сложила папки обратно в ящик, оглядела его со всех сторон. Обычный ящик, собранный из гладких полос фанеры, новенький до яркой белизны. Плоский замок блестит желтым металлом. И все остальные — такие же. Без подписей и маркировки.
Крис шумно выдохнула, прищуривая темные глаза.
— Похоже, наш хеб вез в джипе не только нас. А еще и пять ящиков архивных документов. Которые нагреб с полок в хранилище. Как думаешь, зачем?
Шанелька развела руками. Молча они стояли над ящиками.
— Думаешь, он их украл? Для семьи Келлы?
— А мы тут ему зачем? — Крис покачала головой, отходя к столу и хватая свой мобильник, — нет, Нелькин. Я думаю, он хотел привезти сюда именно нас. А чтоб сидели и молчали, вот вам, дурочки, работка с собой.
— Ох. И мы ведь сидели. Молчали!
Они и теперь замолчали, укладывая все в головах и прислушиваясь. Внешний мир внезапно стал угрозой. Кто там остался, думала Шанелька, держась потными руками за спинку стула. Наверняка, мужики-пастухи, ведь Келла не станет сама собирать огромную палатку. И что теперь делать?
Внезапно вспомнились те самые туристические репортажики, с фоточками экскурсий в поселки бедуинов. Шанелька все собиралась почитать, почему это кругом дамочки предостерегают: не вздумайте кататься на верблюдах с бедуинами, только сами! Но не собралась, полагая, найдет там всякие хиханьки насчет облапывания и дополнительных денег за то, чтоб спуститься с верблюда. А может быть… Нет! Не может такого быть!
— Мы же в двадцать первом веке живем! Верно, Криси?
— Судя по стойбищу, я бы на это сильно не уповала. Пойдем.
— Куда? — меньше всего Шанельке хотелось сейчас покидать обманчивую безопасность их нового жилья.
— Звонить. Нужно наверх выбраться.
Она распахнула брезентовый полог и резко остановилась на пороге. Шанелька наталкиваясь на ее спину, протиснулась, становясь рядом. Брезент свалился ей на плечо и упал, царапая голую руку.
Метрах в пяти от палатки, на вылощенной полегшей траве, где валялись старые ведра и поверх двух уложена была доска, сидели несколько мужчин в синих покрывалах, подпоясанных широкими ремнями. Молча смотрели блестящими глазами под наверченными слоями ткани. И с ними — еще один, одетый по-другому. В белой джалабии и белых узких штанах, в вышитой плоской шапочке наподобие тюбетейки. Поднялся навстречу, прикладывая к груди руку — почти черную на фоне белой вышитой ткани.
— А, — беспомощно сказала Шанелька, вспоминая, что они там болтали только что, отделенные от мужчин только натянутым слоем брезента, и давно ли они тут сидят, слушают…
— Асам? — Крис шагнула вперед, а Шанелька схватила ее руку, но та вытащила ладонь из ее пальцев, — господин Асам. Гуд монинг, сорри, афтанун. Вот ду ю ду хиа? Энд веа мистер Джахи?
— Мы должны говорить, мисс Кристина, — русский язык в устах смуглого, с белой щетиной Асама, показался внезапным громом, — с вами. Я и вы.
Щеки в глубоких морщинах вдруг искривила улыбка, обнажающая желтоватые зубы.
— Анэ Крис, — поправился Асам, и в голосе прозвучала то ли насмешка, то ли угроза. Или — показалось?
Шанелька хотела возмутиться и заявить, что подругу она не оставит. Но Крис кивнула, незаметно подталкивая ее наружу. Поворачиваясь на пороге и замешкавшись с непослушным пологом, прошептала быстро:
— Иди. Звони.
— Анэ Шанель? — Асам вопросительно уставился на Шанельку, а та краем глаза увидела, как молча встают с лавочки живописные туареги. У одного — в опущенной руке черный автомат.
— Я в туалет, — Шанелька стиснула в кармане свой мобильник, сглотнула, независимо задирая подбородок, — нельзя, что ли?
— Агизур, — негромко сказал Асам, направляясь внутрь палатки за Крис, и произнес дальше что-то непонятное.
Шанельке срочно захотелось сесть на землю и закрыться руками. Сейчас этот Агизур пойдет за ней, и что? Ковырять ногтями дыру в картонной стенке клозета и потом носиться по холмам с овцами?