— Милорд, нам не хватает слуг, а те, что остались, вас боятся. Они говорят, что это вы убили Утану и Гаяза.
Адвин резко открыл глаза и отвернулся от меня, опершись на стол. Я могла наблюдать только широкую спину, обтянутую чёрной глянцевой рубашкой. Лорд наклонил голову, будто испытывая страдания и глухо произнёс.
— Я не виноват в их смертях, а на слуг мне плевать, пусть думают, что хотят.
— Но дом… как мы сможем содержать его в относительном порядке с таким количеством людей? Может нанять ещё?
Мой вопрос повис в воздухе, а Адвин вновь повернулся ко мне и спросил, глядя мне в глаза.
— А ты?
— Что, простите? — сегодня или лорд был на редкость косноязычен, или я была на редкость тупа.
— Ты тоже меня боишься? — некромант скрестил руки на груди и вызывающе на мне смотрел.
— Нет, милорд, я вас не боюсь, — твёрдо произнесла я, желая признаться ему совершенно в противоположных чувствах. Как? Как за такой короткий промежуток времени этот мужчина стал мне очень дорог, я не знаю. Уже перестала думать о причинах, а просто приняла свои чувства, — я вас не оставлю.
— Никогда? — лицо Адвина не изменилось, но голос чуть дрогнул, выдавая смятение.
Тут мой взгляд лёг на зеркало в рабочем бюро, там отражалась спина лорда, молодого сильного мужчины и я — старуха, годящаяся ему в бабки.
Ком в горле мешал дышать, но я заставила воробья ответить:
— Пока вы платите мне жалование, я не уйду, — неказистая шутка, призванная разрядить обстановку, неожиданно разозлила лорда.
Он переменился в лице и сухо ответил:
— Уходите, когда прибудет жрец, дайте мне знать, обед сегодня принесите сюда, подайте после прихода жреца напитки. И проверьте как Гаяз готов к погребению.
— Хорошо, милорд, — мне удалось вернуть своё самообладание и восстановить ровное дыхание.
Я чуть наклонила голову в знак почтения и вышла из кабинета, сопровождаемая тяжелым взглядом мужчины.
Первая, кто встретился мне на дороге, пока я шла в комнату Гаяза, была Эврил, она несла ведро с водой и тряпку,
— Добрый день, тарга, вот хочу полы помыть в коридоре в хозяйственной части, — сказала мне она.
— Кто готовил Гаяза? — я сделала вид, что не увидела её сонные глаза и то, что она должна сейчас помогать Лиска на кухне, — и где Марта и Мари?
— Они убирают в спальнях и гостевых комнатах. К Гаязу ходила Мари, ещё утром. А… когда похороны?
— Думаю, не раньше, чем приедет жрец. Он поможет старику обрести покой, — я сняла огарок со светильников в коридоре, не весь дом был оснащён магическими лампами, хотя их изобрели более двух веков назад.
И я понимала, что одна не смогу охватить весь объём работ, и замок постепенно вернётся в своё прежнее состояние упадка и разрухи.
Эврил терпеливо ждала, когда я отпущу её, переминаясь с ноги на ногу. В ведре тихо плеснулась вода, и я очнулась от своих дум.
— Иди, Эврил, я сама навещу Гаяза, ему нужен наперсник.
Девушка ушла, слегка шаркая большими не по размеру башмаками, а тряпка, уже порядочно намокшая, висела на ведре и с неё капала вода.
Тишина, оставшаяся после её ухода, будто подхлестнула меня. Я тряхнула головой и направилась в комнату бывшего дворецкого.
Гаяз лежал, будто спящий. Только заострившиеся черты, ввалившие провалы глаз, да восковой цвет лица указывали, что сон этот вечный.
— Вот я тут, — с лёгким истеричным смешком я присела к нему на кровать, — а по виду, с которым пришла сюда, должна была быть на твоём месте.
Пока я говорила, ощущение близости смерти смазывалось, отступало горе, притуплялся гнев на несправедливость этого мира.
— Прости, Гаяз, за то, что мы живём, а ты нет, — непрошеные слезы я смахнула, а воробей возмущённо пискнул, потревоженный моим движением, — кто поддержит лорда? Он нуждается в тебе.
Гаяз, лежащий в своём лучшем костюме, ничего не отвечал, я вздохнула и отметила про себя, что в комнате чисто, нет пыли, но вот шторы задёрнуты наглухо, будто бы сейчас яркий полдень.
Неловко подошла, стараясь не задевать кровать с покойником и не выпускать его из виду, и заглянула за ткань в окно. Там не увидела ничего, кроме грязного стекла и заднего дворика, где обычно происходила стирка, так как рядом проходила труба с водой для нужд дома.
Не стала ничего менять и оставила шторы в покое, в конце концов, кроме них у меня достаточно проблем.
Жрец прибыл к вечеру, что означало, что похороны будут утром. А пока я проводила молчаливого гостя в рваной сутане к лорду. К слову сказать лорд был верен себе и не стал обедать, хотя я предприняла попытку его накормить, но была вежливо изгнана вместе с подносом с едой.