— Хочу, чтобы ты не тратила сил, возможно они понадобятся позднее, — он улыбнулся, невольно заставляя улыбнуться и меня.
— Хорошо, я решу этот вопрос, — я отвела глаза, ну не умела я ещё врать в лицо, — тогда, хотя бы оставьте указания насчёт моего обучения, я же не могу совсем ничем не заниматься.
Лицо лорда смягчилось, выдавая облегчение от моего решения:
— Конечно, я все напишу.
Грязная посуда тихонько звенела на подносе, когда я спускалась вниз на кухню.
Лорд порывался все же помочь мне, но тут я была непреклонна, незачем слугам знать мои беды и нюансы наших с хозяином отношений. Хотя кого я обманываю, он лишь пожалел меня и хочет помочь по-человечески или скорее по некромантски. А может я для него интересная задача, которую нужно решить? В общем, сильно я на него не рассчитывала, потому и не собиралась уходить на покой, к тому же у меня ещё «Проклятья» не читанная.
Мари с Эврил отдыхали и ждали моих распоряжений. Здраво подумав, я отпустила их до завтра. Работы с отъездом лорда уменьшится, можно и выходной им позволить.
— Послезавтра надо перетряхнуть постели и убраться в покоях лорда, он покидает нас сегодня вечером.
— Покидает? — Эврил с любопытством смотрела на меня, — а куда он поедет?
— Это не наше дело, — постаралась сказать надменно, отбивая у неё желание лезть в чужую жизнь.
Эврил беззлобно улыбнулась и протянула кокетливо:
— Значит, можем завтра выспаться, а не вставать ни свет ни заря.
— Да, отдохните, работы мало, двух горничных будет достаточно.
Кухарка тоже посматривала с любопытством, но задавать вопросы не стала. Даю руку на отсечение, что стоило мне выйти, как тут же началось обсуждение происходящего.
К сожалению, я не смогла найти подхода к слугам настолько, чтобы завоевать их полное расположение. Ситуация не располагала к тому, чтобы открываться, а без того какое может быть доверие?
Адвин уже ждал меня в кабинете, когда я зашла, он поднял голову от бумаги, я лишь мельком заметила, что это была гербовая бумага. Похоже, лорд писал кому-то письмо.
— Проходи, Туайя, я ждал тебя, — он встал, приветствуя меня. Лицо лорда действительно выдавало радость, будто мы давно не виделись, а не расстались час назад.
Он подошёл ко мне:
— Я уезжаю неохотно, но, надеюсь, что вернусь с положительным результатом. А пока займи себя учебниками.
Адвин обернулся к столу и взял с него увесистую книгу:
— На закладке номера страниц и глав. Но учти, спрашивать буду строго, так что советую, читать внимательно.
Я приняла книгу, подавив дрожь рук усилием воли, не хватало, чтобы лорд заметил, как меня удручает его отъезд.
Адвин отказался, чтобы я его провожала, так что я могла наблюдать как он уезжает из окна библиотеки. Жеребец лорда покорно ждал, когда хозяин сядет в седло, лишь изредка делая попытки пощипать сухую траву, будто бы он живой конь, а не поднятый с изнанки мира.
Адвин помедлил, прежде чем, запрыгнуть на коня, проверил ещё раз седельную сумку, накинул куртку и все же взглянул на дом, прямо мне в глаза, хотя с такого расстояния ему ничего не было разобрать. Я аж отпрянула от неожиданности, чуть не свалив стеллаж, стоящий позади меня. Но усмирила колотящееся сердце, вряд ли лорд меня разглядел, да даже, если увидел, в чем беда?
Лишь когда я перестала различать фигурку всадника на вороном коне, скачущую по дороге, я отвернулась от окна и вернулась к своим делам.
Агропус не давал мне покоя, я была обязана изучить его труд. Любая надежда должна была реализовываться в действие, иначе никак.
Книга нашлась на прежнем месте, я заранее припасла себе, плед, горелку и маленький чайник, чтобы совсем не замерзнуть в плохоотапливаемом помещении библиотеки.
Подкинула дров и села в глубокое кресло, забравшись в него с ногами. Книга большая, солидная, с жесткими рельефными буквами и совершенно гладкой обложкой. В прошлый раз я не смогла рассмотреть ее внимательно, да, что уж там, запомнила, где лежит и то хорошо.
Кожа переплёта мягкая, очень приятная на ощупь, и надпись сразу бросилась в глаза: «Прокляти», Агропус Непостоянный.
Перед тем как открыть металлический замочек, я помедлила и ещё раз погладила обложку.
Поймала себя на мысли, что боюсь. Боюсь того, что там написано. Всегда больно терять последнюю надежду.
Вечно тянуть было невозможно и я откинула тяжёлую обложку и увидела потемневшую бумагу, с вручную написанным текстом.
«Год двенадцатый от последнего вторжения, место силы»
Странное летоисчисление, насколько я помню сейчас Календарь идёт на западный манер без привязки к событиям, от сотворения государства.