Неожиданно с одной из дорожек показалась величественная фигура, огромный лев, будто сошедший с постамента у императорского дворца, медленно шёл по направлению ко мне. Я пропустила момент, когда могла уйти незамеченной внутрь лабиринта, так что я могла только настороженно ждать. До меня оставалось несколько шагов, и уже ощущался терпкий звериный дух, шедший от льва, когда солнце загородил ещё один гость: крупная химера, таких я исключительно на картинке в книгах видела — четыре кривые лапы с длинными когтями, хвост с жалом Скорпиона и поросячья морда с торчащими до глаз клыками. Лошадиные уши воинственно торчали вперёд, а порождение хаоса издала отрывистый переливчатый визг, бьющий по перепонкам не хуже дубины. Лев одним прыжком преодолел расстояние до меня и повернулся к химере мордой, прикрывая меня от врага. Химера была настроена добраться до меня, она кружила в воздухе, пытаясь обойти моего нежданного защитника. А тот, в свою очередь всегда оставался между мною и химерой. Летающей твари надоело бездействие и она пошла в атаку, увернувшись от сильного удара лапой, она вцепилась в плечо льва, тот взревел и сбросил гадину на землю, та перекувырнулась и встала на все четыре лапы, уступая Льву в росте и стати, но не уступая в ярости и силе.
Последующий бой я запомнила слабо, когда клубок сплетенных тел с рычанием и визгом, бьющим по ушам, наконец, распался, я смогла увидеть, что химера повержена, она была откинута львом и не подавала признаков жизни. В этой груде мяса, вообще ничего нельзя было опознать.
Сам защитник тяжело шёл ко мне и, не пройдя и половины пути, рухнул на каменные плиты. Я помедлила, даже тяжелораненый лев, представлял собой серьёзную угрозу. Я осторожно подошла к лежащему на боку хищнику, он силился приподнять залитую кровью голову. Лев был покрыт царапинами и ссадинами, а самая серьёзная травма была на груди: вывернутые рёбра и рана из которой толчками выходила кровь, она уже собралась лужицей у его массивных лап и толчки стали реже и тише, как и дыхание зверя. Он больше не пытался посмотреть на меня, а тихо лежал и готовился умирать.
Не сдерживаясь, потекли слезы, и я заморгала, восстанавливая зрение. Когда я дотронулась до льва, он не пошевелился. Тогда я с чувством обняла его за лобастую голову и повернула её к себе, мягкая чёрная грива щекотала мне руки. Зверь с усилием открыл глаза и посмотрел в мои.
— Пить…, - услышала я в голове, — дай воды…
Я засуетилась, единственный доступный мне источник воды — это заброшенный фонтан, туда я и побежала, ладошками зачерпнула сколько вместилось необходимой жидкости и понеслась обратно, аккуратно влила воду между клыками, а лев с благодарностью лизнул мои руки своим огромным языком. Я повторила вояж и ещё, и ещё. Лев пил, но лучше ему не становилось. На пятом круге, споив ему воду, я вновь обняла его за голову и посмотрела в глаза:
— Прости, — отчётливо подумала я, — я не знаю как тебе помочь.
Ответ пришёл незамедлительно:
— Просто будь рядом…
И тут я проснулась, вся в слезах и все такая же старая. Приютившая меня старуха усмехнулась и продолжила скоблить непонятно откуда взявшуюся свежую шкурку лисы, может, пока я спала- она проверяла свои силки? Уютно трещал огонь в печурке, а свет давала масляная лампа, за окном была ночь и завывал ветер.
— Ты что ж, думала, что все по настоящему? — старуха испытующе взглянула на меня, я покачала головой, ко мне пришло отчетливое понимание, что это был лишь сон. Но последние слова моего защитника до сих пор звучали в ушах.
— Не бывает так, деточка, — сказала старуха, — счастье нужно заслужить.
Я выпучила на неё глаза, почему она называет меня так, будто мне двадцать лет, когда я выгляжу старше неё.
Старуха правильно поняла мой недоуменный взгляд:
— Что ты смотришь? Думаешь я не вижу, что на тебе проклятье? Вижу и очень отчётливо, нашла кому дорогу переходить, Богине!!! Девка неразумная! И ведь помрешь, прежде, чем сможешь заслужить прощение.
Я жестами попросила блокнот с ручкой, старуха кряхтя притащила заскорузлый огрызок карандаша и рваный листок бумаги:
— Как заслужить прощение? — вывела я неверным почерком.
Прочитав, старуха посмотрела чёрными, как тьма глазами и произнесла:
— Дура ты! Богиню Жизни только любовью умаслить можно. Как поправишься, в храм иди, после обряд проведём, спросим, какое земное средство тебе помочь может.
И она отвернулась от меня, дав понять, что разговор окончен.