− Эй, дружище, неужели ты прогонишь прочь старого приятеля?
− Не припомню, монсеньор, чтоб мы были приятелями.
− Как это не помнишь? Как поживает твоя любовница, милашка Сабера? Правду говорят, что она подзалетела от тебя? Поздравляю, лучшей почвы для своих семян ты не нашёл бы во всём Архипелаге! − Ральф подмигнул и засмеялся своей скабрёзной шутке. Принцы с каменным видом глядели на него, а Элизочка смущённо потупилась, не понимая, при чём тут почвоведение.
− Монсеньор Ральф, − кашлянул Гнейс. − Осмелюсь всё-таки заметить, что мы не в казарме, подобный юмор при даме неуместен.
− В самом деле, − Ральф спохватился и отвесил Элизе галантный поклон. − Прекрасная миледи, не оттанцуете ли со мною польку?
− Но… − робко сказала Элиза, посмотрев на принца Кимболла.
− Кстати, дружище, привет жене − странно, что её нет на этом празднике жизни. Тоже, небось, ожидает прибавления, пока ты здесь милашек клеишь? − с невинным видом продолжал Ральф.
− Сударь, Вы много на себя берёте, распространяясь на подобные темы. Я советую Вам уйти, − холодно сказал принц Кимболл. − Миледи уже приглашена мной.
− Нет, мной! − немедленно возразил Гнейс.
− Но предпочла меня!
− Вы разбирайтесь, а мы пока потанцуем, не так ли, прелестница? − Ральф подмигнул девушке.
− Послушайте, Вы, шут гороховый! − Кимболл начал злиться. − Оставьте её в покое! Не Вам решать, с кем она будет танцевать.
− Миледи, зачем Вам эти петухи, когда есть я? Пока они тут перьями трясут, уж танец кончится.
− Довольно хамства! В последний раз предлагаю Вам уйти! − повысил голос де Нэссаль.
− Все равно она тебе не даст, немощь. Ты своё уже отплясал, иди домой жену ублажай.
− Монсеньор… − покраснела фрейлина.
− Пойдёмте, сударыня, я не хочу больше разговаривать с полоумным, − Кимболл смерил Ральфа ледяным взглядом и протянул Элизе руку.
− Что? Это я полоумный? − крикнул принц, вставая между ними. − Ты бы следил за языком, братишка!
− Послушайте, я не потерплю, чтобы мне "тыкали".
− А я, значит, должен терпеть, когда какой-то балабол меня оскорбляет?!
− Монсеньор де Випонт, по моему мнению, Вы раздули непомерную склоку, − вмешался принц Гнейс. − Вы сами виноваты, Вас никто не оскорблял.
− Я?! Да я и слова дурного не сказал! Я здесь исключительно ради прекрасных глаз этой юной дамы.
− С дамами принято говорить более вежливо, мсьё. Вы, безусловно, очень грубы и заслуживаете тех эпитетов, которыми Вас наградил монсир де Нэссаль.
− Этот чванливый дурак? Ха-ха-ха! Он за свои эпитеты ещё ответит. Эй ты, я требую извинений!
− Прочь, пьянь! − с омерзением сказал принц Кимболл и отвернулся от Ральфа.
− Уймитесь, сударь, − увещевал Гнейс.
− Нет, это не сойдёт ему с рук, клянусь невинностью кузины! Сударь, я вызываю Вас на дуэль! − с этими словами де Випонт полез за перчатками, но напрасно − в кармане их не оказалось. Тогда принц выудил из штанов скомканный носовой платок и бросил сопернику в лицо, однако промахнулся − тряпица упала тому на плечо.
− Вы не в себе, сударь, − Кимболл двумя пальцами взялся за платок и брезгливо отшвырнул его обратно Ральфу. − Я отклоняю этот шутовской вызов.
− Струсил, что ли?
− Вам должно быть известно, что дуэли в Эридане под запретом.
− Плевать! − проорал Ральф. Вокруг начинали собираться зрители, хотя музыка играла достаточно громко. − Я должен отплатить за нанесённое мне оскорбление! Если он откажется, я проткну его прямо здесь!
− Хорошо, я к Вашим услугам, монсеньор, − побледнев от злости, сказал принц Кимболл. − Спустимся в сад.
− О да! − Ральф взмахнул рукой и опрокинул поднос с десертами. − Идём!
− Монсеньор Гнейс, прошу Вас быть судьёй поединка, − Кимболл слегка поклонился в сторону пиранийского принца. Тот кивнул и поклонился в ответ, а Элиза жалобно воскликнула:
− Господа, а как же полька?
− Не волнуйся, малютка, я вернусь через пару минут, и мы непременно станцуем, − развязно пообещал ей Ральф.
− Сударыня, этот наглец получит по заслугам, а после того, как он успокоится, я всецело Ваш, − заверил девушку Кимболл.
− И я! − тут же добавил Гнейс, и принцы покинули зал.
В саду на них пахнуло сыростью и прохладой: гостям, танцующим в яркой зале, было невдомёк, что за окном опустилась глубокая ночь. Молодые люди поёжились, вслушиваясь в треск цикад и весёлые звуки музыки.
− Не стоит уходить далеко, − произнёс Гнейс. − Думаю, вон та площадка вполне годится, если, конечно, господа не передумали драться.
− С чего бы! − фыркнул Ральф.
Все трое направились на выложенный плитками газон под балконом, окружённый с трёх сторон затейливо подстриженными кустами. Из высокого окна сюда падал яркий свет, неподалёку проходила аллея с фонарями. Приготовления были недолгими: противники скинули камзолы и заняли места. После сигнала Гнейса их рапиры яростно скрестились, при этом Ральф сыпал насмешками и шуточками, доводя принца Кимболла до белого каления. Наконец, тот сделал ловкий финт, и остриё его рапиры оказалось возле горла противника.
− Мне не хочется убивать Вас. Предлагаю Вам сложить оружие и извиниться, − холодно сказал он.
Вместо ответа Ральф отступил назад и, танцуя, повертел кукишем.
− Убить меня? Ты шутишь, выскочка де Нэссаль! Это я тебя убью, пущу тебе немного крови, чтобы из тебя вышло немного дури. Не волнуйся, жёнушку твою будет кому утешить! − он засмеялся, но смех внезапно оборвался глухим вскриком: Кимболл, потеряв над собой контроль, сделал стремительный выпад, и его рапира прошила живот Ральфа, выйдя из спины. Принц быстро выдернул оружие, и Ральф мягко повалился на плиты − на лице у него застыло выражение удивления и детской обиды. Слабеющей рукой он зажимал обильно кровоточащую рану, потом его глаза закрылись. Принцы склонились над раненым. Кимболл потрясённо молчал, стыдясь своего поступка, а Гнейс, обретя голос, принялся истерично звать на помощь.
− Не говорите им правду, − сдавленно произнёс Кимболл. − Я не знал, что так получится. Я не владел собой.
− Вы ударили его до того, как он занял позицию! − взвизгнул Гнейс. − Это нарушение дуэльного кодекса!
− Никто не узнает.
− Я обязан сказать! Меня спросят! Это дело чести!
− Но Вы тоже окажетесь замешанным, − уговаривал принц.
− Вы дворянин и обязаны биться по правилам! Вы их не соблюдали! А вдруг он умрёт?!
− Да хватит ныть! − Кимболл уже пришёл в себя и схватил Гнейса за грудки. − Скажете всем, что он нападал, а я защищался, ясно? В конце концов, он был пьяницей и подонком. Ну же, возьмите себя в руки!
Гнейс висел перед ним, как беспомощная тряпка. Его широко открытые глаза с ужасом глядели на лужу крови. Наконец, он сглотнул и отвёл их в сторону.
− Можете рассчитывать на меня, монсир.
Глава 6. Маленькие мерзости
Нас тешат блёстки и обманы.
(Лермонтов)
Сквозь синие шёлковые шторы в комнату пробивался нежный свет, лёгкий и умиротворяющий. Вместе с ним по комнате плыли пылинки − на потолке их было особенно много, и они беспрестанно роились, танцевали, складывались в причудливый калейдоскоп, иногда рассыпались с явственным хрустальным звоном и падали вниз, на горячие веки.
Звон пылинок становился сильнее и постепенно превратился в человеческие голоса. Двигаться не хотелось. С трудом разлепив глаза, он различил смутно знакомые очертания комнаты и два силуэта. Свет вдруг перестал быть нежным и ласковым: пришлось зажмуриться и немного подождать. Когда он вновь открыл глаза, перед ним стояла прекрасная девушка и высокий сутулый мужчина в белом халате.
− Пить… − выдавил принц пересохшими губами.
− Нельзя, голубчик, нельзя: ананасы с шампанским отныне под запретом, печень и так еле влезла на место, пришлось даже немного ушить, − шутливо произнёс мужчина, проверяя температуру и пульс.
Словно в подтверждение его слов, раненый уронил голову набок, и его стошнило в подставленный горшок. Доктор отвернул одеяло и занялся осмотром, а принцесса, прижимая к носу платок, отступила подальше.