− Милый кузен, как Ваше здоровье? − спросила она.
− Кхе-кхе, − он прочистил горло, но голос вышел слабым и хриплым. − Похоже, поездка на небеса откладывается.
− Ах, Вы, как всегда, острите! − воскликнула она.
− Вы будто и не рады, кузина?
− Трудно сказать, − пожала плечами девушка. − Вы только и ждёте, чтобы своими пьяными выходками испортить нам праздник.
− Кхм, − глубокомысленно изрёк Ральф.
− Мы отругаем Вас позже, − продолжала она, слегка склоняя голову на высокой стройной шейке. − Доктор Лонгорий сказал, что Вы потеряли много крови и плохо соображаете. Придётся Вам провести некоторое время в постели, мсьё де Випонт.
− Я не против, особенно с кем-то.
− Говорят, Вы подрались из-за миледи Торн? − уточнила принцесса. Мысль о том, что смазливая Элизочка на второй день своего присутствия в столице сумела рассорить множество кавалеров, не давала ей покоя.
У Ральфа появилось подозрение, что она пришла сюда не из сострадания, а из любопытства, и он демонстративно промолчал. Не дождавшись ответа, Ева-Мария насупилась и уничижительно изрекла:
− Фи, кузен! Могли бы найти более достойный повод!
− Да ладно Вам, кузина.
− Вы дурак или изволите притворяться? Торжества в нашу честь едва не сорваны из-за какой-то фрейлины!
− Подумаешь, трагедия, − ответствовал принц: его совершенно не заботило, что происходит во дворце.
− Да, трагедия! И позначительней, чем чья-то дырка в животе! − Ева-Мария покраснела от возмущения. − Как только поправитесь − вон отсюда, и больше не появляйтесь в Эридане!
− А где же состраданье? − умирающим тоном проговорил молодой человек.
− Может, нам следует рыдать у Вашего изголовья? − надменно поинтересовалась она. − Целовать в лоб, перевязывать раны?
− Мечтаю об этом, дорогая кузина.
− Пусть этим занимается миледи Торн, − охладила его пыл Ева-Мария. − Мы пришлём её к Вам вместе с родителями. Семейство Торнов очень хочет знать, почему имя их ненаглядной дочки связывают со скандалом, в котором участвуют целых три принца.
− Мадонна, Вы же не отдадите меня им на растерзание? − обеспокоился Ральф: он живо вообразил себе все прелести подобного свиданья. − Я бедный больной человек… я ослаб… мне нужен покой…
− Ах, полноте притворяться! − фыркнула королева. − Разве Вас не радует встреча с предметом своего обожания?
− Не совсем.
− То есть Вам больше не нравится мисс Торн?
− Да к чёрту её, кузина! − завопил принц. − Я к ней и близко не подойду, обещаю!
Ева-Мария мило улыбнулась и вышла, оставив Ральфа де Випонт в бессильной злости созерцать потолок.
Вопреки ожиданиям, праздничный дух не исчез из дворца после вчерашнего инцидента. Поездка, конечно, была отложена на завтра, но уже вовсю шли приготовления к очередному балу: украшалась главная зала, натирались до блеска паркетные полы, плелись цветочные гирлянды, развешивались люстры. После завтрака была объявлена экскурсия в музей эриданской культуры, в ожидании которой гости прохаживались по дворцу и вели беседы. В галереях третьего этажа гуляла кучка фрейлин с Архипелага Дружбы, болтавших по-пиранийски и занятых рассматриванием картин и статуй. Все они, за исключением одной, были некрасивы и одеты в тяжёлые пиранийские платья одинакового фасона с корсетами. Красавицу звали Лианой − она была самой молоденькой, не старше 16 лет, невысокая блондинка с распущенными бледно-медовыми волосами до плеч, острым подбородком, хитрыми голубыми глазками и ангельским ротиком. Даже платье на ней сидело более изящно, чем на других. Бекки − востроносая высокая девушка с мелкими каштановыми кудряшками, перехваченными фероньеркой, − была старше Лианы на два года. Третья, Мария, являла собой пример монашеской девы с бледной кожей и гладкими чёрными волосами, туго стянутыми на затылке. Ей было 22 года. Наконец, последняя, Карлотта, была здесь самой старшей. Ей исполнилось 24 года, и в душе она тяжко переживала, что до сих пор не вышла замуж. Все переживания отражались на её большом, сердитом, простоватом лице с пробивающимися под носом русыми усиками; она вообще была крупной девушкой, с мощной талией и водопадом юбок на бёдрах.
− Никогда не видела таких роскошных галерей, − тонким голоском сказала Бекки, скользя взглядом вдоль широкого коридора с бордово-золотыми стенами и разрисованным потолком. − Музей, а не дворец, и ехать никуда не надо. Здесь даже на потолке картины!
− Роскошь отвлекает от самих полотен, − с унылым видом произнесла Мария.
− Вам так кажется с непривычки, − голос Лианы звенел как колокольчик. − Здесь много красивых картин, а в Нопле одни лишь старые портреты, да и те засижены мухами.
− И все такие скучные, − Бекки фыркнула, забавно морща нос. − Мне больше нравятся пейзажи, как здесь.
− Сколько ж денег надо было на всё это потратить, − проворчала Карлотта.
Фрейлины столпились вокруг старинного изображения: из глубины веков на них смотрела, сложив руки и чуть заметно улыбаясь, смуглая женщина на фоне гор.
− Интересно, кто это такая? − воскликнула Лиана, касаясь изображения рукой.
− Не трогайте! − заголосила Мария так, что девушка даже отшатнулась.
− А нормально нельзя сказать? Зачем сразу кричать?
− Не смейте прикасаться к картинам!
− Я же немножко.
− Всё равно, − Мария сухо поджала губы, устыдившись своей внезапной вспышки. − На пальцах содержится пот и выделения, это может привести к порче красок, я уже не говорю о том, что руки могут быть просто грязны.
− Хорошо, в следующий раз я надену перчатки, − оскорблённо сказала Лиана.
− Да хватит вам! − перебила Бекки, проталкиваясь поближе. − Наверное, это дама из королевского рода.
− Родственников мы смотрели в другом крыле, − покачала головой Мария, внимательно разглядывая картину.
− Есть в этом портрете что-то мистическое, − сказала Лиана.
− Да-да, у меня возникло похожее чувство! − согласилась Бекки. − Совсем не узнаю пейзаж.
− Э, перестаньте! − отрезала Карлотта. − Не воображайте, будто вы обе пересмотрели все пейзажи на свете. С кого-то же этот портрет рисовали, а раз было с кого, то было и где.
− Разве он не может быть фантазией художника? − возразила Лиана. − Посмотрите! − она указала на следующую картину. − Это не та же самая местность?
− Нет, − ответила Карлотта. − Здесь написано "Закат в горах Мроака. Автор неизвестен".
− Никогда не думала, что какой-то художник отважится посетить Мроак, − протянула Бекки.
− Сюжет этой картины целиком выдуман, как дантовский ад, − сухо отозвалась Мария.
− С чего Вы взяли?
− Милочка, какой же нормальный человек вдохновится унылой грязной кучей камней, представляющих Мроак? Там нет ничего интересного.
− Почему? − возразила Лиана. − Суровая природа тоже бывает живописна.
− Не спорь, Мария лучше знает! − грубо перебила девушку Карлотта.
Они немного попререкались, но спор закончился мирно, и девушки направились дальше. В соседнем коридоре фрейлины наткнулись на даму средних лет с маленькой нарядной девочкой. Это была Йора Монро, их гофмейстерина − высокая полноватая женщина с царственной осанкой и весёлым молодым лицом, которое озаряла тёплая улыбка. Назначена гофмейстериной она была больше для формальности, чем по надобности: её истинные обязанности заключались в присмотре не за фрейлинами, а за принцессой, которую она сейчас держала за руку. Восьмилетняя принцесса Мимия де Нэссаль, упакованная в корсет, была, в отличие от своих буйных братьев, скромной, послушной девочкой с большими удивлёнными глазами и застенчиво склонённой головкой.
Итак, эта пара тоже рассматривала картины. На стенах красовалась полная коллекция "Сказочной феерии" Фадона, фантастические полотна Ре Бюрре, несколько красивых рисунков в жанре фэнтези, натюрморты и дворцы, волшебные существа среди вод и облаков. Девочка была в восторге.