− Госпожа Йора, мы уже всё посмотрели, почему здесь так мало картин? − выпалила Бекки.
− Что? − рассеянно произнесла леди. − Сама подумай: к чему развешивать картины, если королева Эридана их не видит? Зато здесь много статуй, можете полюбоваться ими.
Лиана недовольно повела плечом и вдруг устремилась к одной из скульптур. Мраморная статуя изображала высокую фигуру в античных одеяниях до пят, в накидке и венке, стоящую с поднятой головой и играющую на кифаре.
− А кто это? Леди Йора, Вы знаете, правда?
− Я-то знаю, а как насчёт вашей эрудиции, юные леди?
− Ээ, Афродита? − неуверенно протянула Карлотта. Девушки прыснули. − Что смешного?
− Богиня любви изображалась обнажённой, это стыдно не знать, − ответила Мария кислым голосом.
− Ну так не могли же в королевском дворце поставить голую статую! − возмутилась фрейлина. − Это был бы верх бесстыдства! Вот и прикрыли.
− По-вашему, все статуи должны быть в парандже? − фыркнула Лиана. − Как тогда показывать красоту человеческого тела?
− Да что там показывать! Непристойность и стыд!
− Карлотте всюду мерещится разврат, − Бекки дёрнула плечиком и обошла статую.
− Высокое искусство не может оскорбить чью-либо нравственность, − поучительно изрекла Мария.
Они опять заспорили, а Йора Монро с улыбкой слушала их; наконец, она кашлянула, и девушки сразу притихли.
− Перед вами статуя Аполлона Кифареда, древнего божества света, покровителя искусств. Непременные атрибуты, по которым его можно узнать − это лира или кифара, а также лавровый венок.
− Мужчина?! Отвратительно! − басом воскликнула фрейлина, разглядывая длинные локоны, складки одежды и нежный лик статуи. Фрейлины захихикали, подшучивая над ней.
− Можете посмотреть и на другие скульптуры, ведь это подлинники, − подняла палец гофмейстерина. − Иногда трудно правильно определить пол, критерием здесь служит только знание истории искусств.
Некоторое время девушки бродили по комнатам и развлекались, строя догадки относительно произведений искусства, но тут из-за угла в окружении стражи вывернул принц Лотар в обнимку со своей фигуристой подружкой. Женщина выглядела ещё шикарней, чем вчера на балу, а её спутник был всё в той же одежде, демонстрируя полное пренебрежение к роскоши и правилам этикета. Было непонятно, что эта пара делает в галерее: фрейлины воззрились на них, а те, не прекращая разговора, прошли мимо. Лотар задержал взгляд на Лиане, потом состроил рожицу принцессе − та заплакала и спряталась за широкой юбкой Карлотты.
− Почему они здесь расхаживают? − пробормотала Карлотта.
− Вероятно, пришли посмотреть на картины, − угасающим голосом предположила Мария.
− Картины, как же! − фыркнула Бекки. − Да он глаз не сводил с Лианы.
− Вот уж воображаете вечно! − вздёрнула носик та.
− Не беспокойся, нас не проведёшь, − заворчала Карлотта, которая давно взяла за правило опекать целомудрие своих компаньонок. − Известное дело: где мёд, там и муха. Ох уж мне эти молодчики! Углядел симпатичную, так и подружка не помеха, а мы для таких пустое место. Ребёнка вон испугал только!
− Ой, хватит Вам, Карлотта, что такого? − возразила Бекки. − Многие смотрят на Лиану, она у нас красивенькая − ну и принц не дурак, тоже посмотрел. А помните, как за завтраком он приставал к одной из эриданок?
− Вы мне эти разговоры бросьте, − строго сказала Карлотта. − Я знаю, к чему это может привести, и не позволю делать глупости. Той эриданке я бы задала такую взбучку, что она ещё неделю на попе сидеть не могла, да чудится мне, ей всё сойдёт с рук. Можно ли осуждать эриданских фрейлин при такой-то королеве!
− Вам лишь бы на кого-то ворчать, − отмахнулась блондинка. − Слушать невозможно, я уже устала.
− Ах, какая цаца! − та упёрла руки в бока и смерила Лиану взглядом. − Ты мне рот не затыкай, ясно? Мала ещё, сопли зелёные не утёрла. Я побольше тебя на свете живу, а ты дура молодая. Много ли такие в жизни понимают? Если б не я, тебя бы давно из фрейлин-то погнали. Королева и так недовольна. Вечно приходится за тебя просить, и хоть бы раз в ответ благодарность! Всё носик воротит.
− Я всё ещё в шоке от вчерашнего бала, − перебила Бекки. − Конечно, я знаю, что сплетничать некрасиво, но то, что вытворял принц Лотар, было просто ужасно, особенно танец с королевой.
− А если бы принц танцевал с Вами, Вы бы так же говорили? − с невинным видом спросила Лиана.
Девушка порозовела и замолчала.
− В чём дело? − подозрительно спросила Карлотта.
− Танец, бесспорно, заслуживает порицания, − строго сказала Мария. − К тому же на королеве было мерзкое красное платье, возбуждающее в мужчинах похоть. Эриданский двор тонет в грехе и разврате, куда только смотрит гофмейстерина!
− Слава богу, она не наша королева, − выдохнула Бекки.
− Вот это верно, − одобрительно загудела Карлотта. − Это был бы сущий кошмар!
− Зато она не ныла бы постоянно о своей язве и мигрени, как это делает донна Яшма, − с досадой сказала Лиана.
− Она же разорит королевство своими балами да праздниками! − возмутилась полная фрейлина. − Говорят, Эридан и без того сильно задолжал Пирании.
− А вам-то какое дело? − поморщилась Лиана. − Мало ли, о чём болтают люди, тем более когда делают это из зависти.
− Зря Вы так рассуждаете, − нравоучительно промолвила Мария. − Если Вам не дано понимать связь между явлениями, это не значит, что её нет.
Так, разговаривая и споря, девушки прошли коридор до конца и повернули вправо. Их голоса постепенно затихли, а из другого коридора появилась новая пара. Мужчину (это был знатный рыцарь) держала под руку тонкая девятнадцатилетняя девушка с красивыми карими глазами и чёрными, убранными под шляпку волосами. Её звали Сильвия, она была старшей сестрой принцев с Пораскидов.
− Тонтон, умоляю Вас, − тихо произнесла девушка. − Папá прислушается к Вашим словам, мне больше некого просить о помощи.
− Сильвия, забудь об этом, − твёрдо повторил мужчина.
− Но почему?
− Ты хочешь, чтоб тебя заперли в монастырь, а его изгнали с островов?
− Меня в любом случае отправят туда, − возразила принцесса, − ведь я помеха своим братьям. Маман хочет видеть на троне Персея.
− Тем более, не нужно давать родителям повод для гнева.
− О тонтон! Даже если я буду просто сидеть и молиться, они всё равно останутся недовольны. Мне не нужна корона и богатство − я с радостью откажусь от всех привилегий, лишь бы быть с Тимолином. Скажите это королю и королеве и, может быть, они позволят нам пожениться.
− Выбрось такие глупости из головы, девочка, − рыцарь нежно погладил её по руке.
− Но что мне тогда остаётся? Бежать и тайно обвенчаться? Родители проклянут меня за это, − она расплакалась, закрыв лицо руками.
− Прекрати, Сильвия, − лорд обнял её за худенькие плечи. − Альфред придёт в ярость, когда узнает, что его дочь полюбила рыцаря-оборванца.
− Я ничего не могу с собой поделать, − всхлипывала девушка. − В конце концов, разве это плохо? Я выйду замуж и перестану мешать Персею. Разве не все хотят этого?
− Сильвия, мне жаль тебя, но я не имею права решать судьбу принцессы. К тому же твой брак должен принести пользу стране.
− Пользу? Какую?
Рыцарь нахмурился. Ему не хотелось говорить об этом, но нежные глаза девушки молчаливо требовали ответа.
− Мой брат намерен предложить тебя в жёны королю Хазару. Он считает, что таким образом уладит военный конфликт с Мроаком.
− О, только не это! Нет! Не с этим чудовищем! Умоляю, помогите мне избежать этой ужасной участи! Я знаю, у Вас доброе сердце, дядя!
− Это не в моей власти.
− Ах, боже мой, боже мой! Тогда я убегу с Тимолином, − пролепетала принцесса, не замечая, что из конца коридора за ними кто-то наблюдает.
Турмалина презрительно улыбнулась: всякого рода любовные драмы вызывали у неё глубокое отвращение, и она не испытывала никакого сострадания к глупцам, идущим на поводу своих чувств. Девушка ладонями оправила складки лилового бархатного платья и неслышно проскользнула в смежную галерею. Что за мысли бродили у неё в голове и зачем она подслушивала чужие разговоры, осталось загадкой. Торопливо миновав безлюдный коридор, демуазель свернула в галерею с фамильными портретами. При её появлении четверо молодых людей дружно повернули головы влево. Их лица выражали панику, но Турмалина была настолько возбуждена, что не сразу поняла, чем они занимаются. Прежде чем она увидела повисшую в воздухе кисть и закричала, двое парней подхватили её под руки и зажали рот. Это были республиканцы.