Она взяла платок (хотя, говоря по правде, у неё был свой, и более чистый) и утёрлась, избегая смотреть в его смеющиеся глаза.
− Может, зайдём ко мне? Выпьешь чаю, успокоишься.
− Нет, спасибо, мне нужно идти, − ответила девушка, отодвигаясь.
− Ладно, не заставлять же тебя, − он вздохнул и посмотрел вдоль коридора. − Хотя я бы мог.
− Турмалина-а-а! Турмалина-а-а! − донеслось с лестницы, и по ступеням быстро взбежал щупленький мальчик. − А, вот Вы где, сестрица! Мы Вас потеряли.
Он замер, разинув рот. Юная леди бросила последний взгляд на Лотара и заспешила к брату:
− Да иду я, иду!
Родители Турмалины сбились с ног в поисках пропавшего сокровища. Лорд Альтаир, отец девушки, хмуро поглядел на дочь − ему крайне не понравилось, в каком обществе она разгуливает по дворцу. Мать вообще заподозрила неладное и едва не подняла скандал. Семейство покинуло дворец и отправилось домой; лица старших были недовольными, и всю дорогу они выспрашивали у дочки, что произошло, но виновница происшествия отмалчивалась и тихо улыбалась, украдкой прижимая к сердцу мокрый платочек: бедняжка, кажется, влюбилась.
Сегодняшним вечером в Главной зале царил загадочный полумрак: большие люстры на потолке не горели, комнаты были освещены свечами на столах и рядами причудливых голубых бра на стенах. Светло было только на оркестровом балконе и в балконных галереях. Гости, входя в залу, долго и изумлённо вертели головами. Возле фигурной колонны два знатных эриданских семейства вели светский разговор, совершенно не интересовавший Турмалину из Ахернара. Девушка держалась боком ко всем и неотрывно глядела в сторону парадной лестницы. На ней было скромное синее платье с рукавами до локтей, тонкая коса перекинута через плечо, опухшие веки тщательно припудрены. С лестницы спускались пёстрые толпы гостей, но она игнорировала всех, даже королеву с толпой фрейлин и придворных. Гости из Лаоса, которых представили Еве-Марии, тоже не привлекли её внимания, хотя выглядели очень колоритно. Король Ригель был сильным смуглым мужчиной с ужасным шрамом через всё лицо, его жена − красавицей с белой кожей и яркими зелёными глазами, околдовавшими половину зала. Лорит не решался приблизиться к королеве Эридана: по зале уже ползли слухи, что она дала ему отставку.
Вниз спустились король Ардскулл и царица Агама со своей многочисленной свитой; восточный двор сгрудился вокруг них, и появление принца Лотара в сопровождении охраны и белогривой подруги прошло незамеченным. Внешний вид гебетца нисколько не изменился, на лице сохранялось выражение скуки и презрения. Красавица блондинка в ещё более развратном платье, сверкавшем всеми цветами радуги, крепко держала его под руку и ехидно улыбалась, вынуждая мужчин опускать глаза от смущения. Сердечко Турмалины затрепетало, и она как заворожённая двинулась вперёд. Кто-то удержал её за руку, и девушка резко обернулась. Рутил, младший брат, встревожено заглядывал ей в лицо.
− Турмалина! Вас маменька зовёт!
− Зачем? − недовольно спросила она.
− Не знаю! Сказали привести.
Девушка нехотя двинулась за братом к кружку архипелаговцев, не забывая раскланиваться перед встречными дамами и господами − знакомыми матери и отца. В этот момент её родители обихаживали принца Этрума Монро. Турмалина скривилась, сразу поняв, зачем её призвали.
Милна Кассан, матушка Турмалины, состояла в родстве с королём Архипелага. Брат Милны был женат на старшей сестре короля, принцессе Грейзене; принц Этрум, в свою очередь, приходился кузеном королеве Архипелага, и леди Милна имела все основания считать его идеальной кандидатурой в мужья своей дочери. Изобразив на лице деланный интерес, Турмалина присоединилась к разговору, не переставая исподтишка следить за Лотаром. При этом от неё не ускользали ни самодовольные взгляды, бросаемые принцем Монро в сторону Евы-Марии, ни беспокойство Лорита, стоявшего неподалёку, ни разговоры кумушек у стен. А пошептаться сегодня было о чём: как-никак, в этой зале собралось великое множество красавиц, поедавших друг друга ревнивыми взглядами и готовых на всё ради мужского внимания. По-прежнему судачили о скандальной дуэли и поспешном отъезде принца Кимболла де Нэссаль, также поминалось вчерашнее поведение Евы-Марии, вызывающие манеры принца Лотара, несчастный вид короля Пирании, сегодняшний обед, поездка в музей истории Эридана и тот факт, что королеву теперь везде сопровождал король Ардскулл. Симпатии королевы ощутимо влияли на политический расклад между государствами, поэтому почтенные министры и лорды проявляли к сплетням не меньший интерес, чем самые болтливые дамы. В другое время Турмалина не преминула бы послушать, о чём шепчутся тут и там (она любила быть в курсе событий), но сейчас она думала только о том, как бы обратить на себя внимание Лотара. Мать не спускала с неё глаз, и девушке пришлось взять брата под руку, чтобы иметь возможность расхаживать по зале. Под предлогом поиска леденцов она дважды прошла неподалёку от принца, каждый раз с замиранием сердца глядя в другую сторону и ожидая, что случится чудо и он её окликнет; наконец, она решилась подойти сама. Случай как раз выдался наиподходящий: блондинка отошла попудрить носик, часть стражников направилась за ней. Турмалина отправила брата за персиками, собралась с духом и твёрдым шагом двинулась к цели.
− Миледи Турмалина! Какая неожиданность! − раздалось сбоку.
Турмалина обернулась, глаза её сверкнули от злости, и она натянуто кивнула болтушке Клерии Исоне. Когда-то они были приятельницами, но после того как Исоне повезло и она пробилась во фрейлины, их дружба стремительно увяла, и на смену ей пришла неприязнь. На Клерии было сиреневое платье в мелкую полоску, со смешным бантиком на спине; она была весела и легкомысленно улыбалась, поправляя складки и оборки. Слова сыпались из нее словно горох.
− А я всё смотрю и думаю: не может быть, чтоб это были Вы, ведь скорее всего это не Вы, а кто-то другой, но это оказались Вы! Ах, в последнее время моё зрение так сильно упало, что трудно различить своих знакомых. Наверное, всё это из-за книжек: нужно бы поменьше читать. Какая жалость, мы теперь так редко видимся из-за того, что я стала фрейлиной Её Величества. Конечно, если бы Вы тоже были фрейлиной, Вы бы поняли и не сердились на меня. Вы даже не представляете, какая трудная жизнь у нас, фрейлин! Это, оказывается, такая ответственность, Вы даже не представляете! Я раньше не знала, что к фрейлинам предъявляются такие высоченные требования! Я бы даже позавидовала Вашей спокойной жизни, но всё же быть фрейлиной − это так замечательно!
Она начала трещать, жалуясь и хвастаясь, не обращая внимания на попытки Турмалины отвязаться, и проболтала до начала бала. Свет в зале неожиданно потух, а потом ярко вспыхнули люстры, сопровождая грянувшую музыку. Началась пиранийская полька, но пар образовалось мало, и кавалеры суетились, спешно подыскивая себе даму для присоединения к танцующим. Клерия Исона по-птичьи завертела головой и бросилась в середину зала, а Турмалина, привычно сутулясь, отошла в сторонку, чтоб танцоры её не толкали. Мимо быстро прошёл Лотар; девушка замерла, с восхищением глядя на него, но её сильно пихнули, и она была вынуждена уйти за колонны. Теребя пальцами косичку, Турмалина перемещалась вдоль стен, следуя за Лотаром и боясь потерять его из виду; несколько раз она с кем-то столкнулась и машинально извинилась. Наконец, она остановилась у столика, откуда было прекрасно видно, как принц танцует польку с зеленоглазой королевой Лаоса. К ним, бесцеремонно расталкивая гостей, пробиралась рассерженная блондинка. Добравшись до своей собственности, грудастая гебетка вклинилась между Лотаром и его дамой и оттеснила ту в сторону, шипя как кошка. Между женщинами вспыхнула ссора, потом они и вовсе вцепились друг другу в волосы под громкое улюлюканье республиканцев и других шалопаев, но вмешалась царица Агама и разняла их. Прожигая друг друга яростными взглядами, соперницы ушли поправлять макияж, а принц со скучающим видом остался ждать блондинку. Турмалина поняла, что другого шанса у неё не будет. Пара секунд − и она уже приседала в реверансе, не сводя с юноши заблестевших глазок.