− Да, именно этого она и жаждет, − отозвалась Ева-Мария.
− Куда бы ты ни направила шаг своего скакуна, я последую за тобой, о владычица моего сердца, чтоб любоваться твоим нежным станом, и дивными плечами, и глубиной твоих глаз, и восхвалять твою красоту.
− Нам кажется, невозможно делать всё это на скаку, − усмехнулась девушка.
− Ты права, о чудноликая дева! Давай остановим коней и насладимся мгновением любви, ибо давно уже я желаю вкусить сладость твоих уст.
− Какие нескромные у Вас желания, мессир Ардскулл! − фыркнула принцесса, подгоняя коня хлыстом.
− О несравненная! Ты и представить себе не можешь, каким огнём пылает моё сердце с той минуты, как я увидел тебя и возжелал! Не противься зову страсти, давай скинем одежды и предадимся любовным утехам!
− Что, прямо здесь, на травке? − девушка залилась весёлым смехом. − Сперва догоните нас и, может быть, Вы заслужите один маленький поцелуйчик.
Она покрепче обняла пажа, хлестнула коня, и тот перешёл в карьер.
− Аллах сотворил женщину строптивой! − кричал вслед Ардскулл. − Подобно дикой кобылице, покоряется она твёрдой руке, сумевшей набросить на неё узду. Знай, о дева с очами лани, − я тот, кто укротит тебя!
− Как бы не так! Мизинчик, скачи! − велела Ева-Мария, желая отделаться от надоедливого южанина, который к тому же не на шутку распалился от её насмешек. Паж повернул коня к большой роще. Ардскулл понукал жеребца, но где ему было угнаться за лучшим королевским скакуном! Королева наддала ещё, её вуаль плескалась сзади, а ленточки от шляпы запутались на шее. Через несколько минут скакун скрылся за холмом, оставив короля с носом.
Проехав рощу, паж направил коня в поле. Ему крайне не нравились тучи, ползущие по небу и скрывающие солнце, а также отсутствие королевской стражи.
− Ваше Величество, лучше бы нам повернуть обратно, − несмело предложил он.
− Нет! − отрезала девушка. − Мы не желаем снова слушать этого золочёного идиота!
− Вокруг никого нет, и погода стала портиться.
− Скачи вперёд, − велела она, не придавая значения беспокойству пажа.
Конь пошёл рысью, и Ева-Мария склонила голову, улыбаясь своим мыслям.
Очнулась она от резкого порыва ветра, едва не сорвавшего с неё шляпу. В воздухе пахло дождём. Небо хмурилось: над просторами лугов низко лиловели тучи, тревожно шелестела трава, скрипели деревья, а головки последних осенних цветов печально никли к земле.
− Ваше Величество, ну давайте вернёмся, − опять заныл паж.
− Ах, помолчи! − сердито сказала принцесса. − Мы ведь не заблудились, правда?
− Нет. Я вижу каких-то людей в отдалении − похоже, они скачут сюда.
− Наверное, это охрана, − решила Ева-Мария. − Ну что ты медлишь, поезжай к ним!
Юноша колебался, разглядывая фигурки всадников. В этот момент сильный порыв ветра распахнул на одном мужчине плащ, и под ним блеснули гебетские доспехи.
− Это не эриданцы! − воскликнул паж, развернул коня и поскакал к видневшемуся впереди лесу. Всадники направились за ними. Как назло, дорогу неожиданно преградил широкий, заросший травой овраг, и Мизинчик остановился перед ним как вкопанный: обычно он легко перепрыгивал через подобные препятствия, но сейчас, устав от бешеной скачки, проявил упрямство. Пришлось свернуть правее и скакать вдоль реки; за это время расстояние между ними и преследователями сократилось до сотни метров.
Там, где река делала крутой поворот влево, образовав широкий, заросший кустарником и небольшими деревцами полуостров, Ева-Мария приказала остановиться и обернулась назад. Мизинчик нетерпеливо перебирал копытами и вдруг тихонько заржал. К ней подъехали двое; кони, которых безжалостно гнали всю дорогу, не давая сбавить темп, были в пене, их ноги дрожали и подламывались. В этот момент над головой загрохотало, и первые тяжёлые капли дождя упали на взрыхленный копытами песок.
− Почему вы нас преследуете? − спросила принцесса.
− Und warum verfolgt Jäger das Wild?22 − прошипел один из всадников, объезжая её по кругу. Лицо воина скрывало забрало, а голос был хриплым и грубым, но это не могло обмануть Еву-Марию: перед ней была женщина.
− Wir verstehen nicht, was soll das bedeuten,23 − в словах девушки послышался холодок.
− Jetzt weiß, Gans!24
− Halten Sie ihre Zunge im Zaume, Madame.25
Незнакомка прищурилась.
− Hey, Hände weg von Lotar. Er gehört mir.26
− Wennschon! Wir halten es nicht für nötig,27 − Ева-Мария презрительно оттопырила губки. − Er selbst läuft uns mit seiner Ehevertrag nach.28
− Ehevertrag, ha! Ich will ihn sofort aufzulösen,29 − гебетка выхватила из ножен меч и замахнулась. Паж побледнел как снег, но, к счастью, один из стражников успел перехватить занесённую руку.
− Meine Herrin, was wird der Prinz dazu sagen?30
− Ach was, zum Teufel damit! − прошипела, почти выплюнула она. − Ertränken beide!31
− Вы не посмеете! − надменно ответила королева, не подозревая о том, что её голова за это время могла уже раз десять скатиться в песок. Воин с сальной улыбкой приблизился к девушке и взялся за рукав. Она отпрянула, раздался треск порванной ткани и громкий смех. В это время второй подъехал с другой стороны и схватил её за платье. Крепкий шёлк угрожающе натянулся, одна из сапфировых застёжек лопнула. Ева-Мария покачнулась в седле. Поняв их гнусные намерения, паж в отчаянии огляделся и хлестнул коня по крупу. Скакун вздыбился, разметав чужаков в стороны, и поскакал через хилый ивняк.
У кромки воды паж чуть придержал поводья: мутная, тёмная река волновалась у ног, клокотала от барабанной дроби капель, словно рассерженное животное, готовое выпрыгнуть из берегов и проглотить всё живое. За спиной слышались крики преследователей. Поддавшись панике, он направил Мизинчика прямо в бурлящую реку. Ни одна из лошадей, на которых ехали гебетцы, не захотела входить в воду, и те в бессильной злобе наблюдали, как добыча ускользает за серыми волнами.
− Verdammt! Eine so günstige Gelegenheit kehrt nicht wieder, − гебетка, зло покусывая губы, смотрела на реку: вода мутнела и темнела, предвещая долгий ливень. − Gehen zurück!32
Всадники послушно развернули лошадей и скрылись за кустами.
Дождь усиливался. Вокруг было неуютно и пустынно: над головой в просветах гнущихся деревьев виднелось тревожное пасмурное небо, рядом слышался плеск реки, тоскливо и жалобно плакал ветер. Ева-Мария пошевелилась, чтоб вытереть стекающие по лицу потоки воды − её шляпу давно сорвало случайным вихрем, а волосы растрепались и намокли. Она вся дрожала от холода, из последних сил цепляясь за пажа, который тоже вымок и продрог. Пытаясь приободрить принцессу, юноша произнёс:
− Я различаю вдали холмы. Скоро мы будем в замке, Ваше Величество.
− Ах, быстрее бы, − чуть слышно отозвалась девушка. Странное исчезновение Виктории Мокк предстало для неё в новом свете: очевидно, ревнивая подружка Лотара была готова на всё, лишь бы избавиться от соперниц, и фрейлина первой поплатилась за свою красоту. От этой мысли Ева-Мария вздрогнула.
Через два часа окоченевшие путники въехали в долину с гордо возвышавшимся на горе белым замком. Оказалось, Еву-Марию уже вовсю ищут: несколько всадников спешили к ним по склону холма, не обращая внимания на хлещущие потоки ливня. Первым подъехал запыхавшийся вельможа из королевской свиты.
− Ваше Величество! Где Вы были? Вас все потеряли! − взволнованно сообщил он.
− Мадонна, что с Вами? − спросил второй.
− Все гости давно прибыли, многие отправились искать Вас.
− Королева, могу ли я предложить Вам свою помощь?
Множество людей устремилось навстречу, ей подали тёплую накидку, однако Ева-Мария только отмахивалась от назойливых вопросов. Паж помалкивал: ему было велено не распространяться о том, что произошло у реки. У ворот принц Гнейс помог принцессе спуститься с лошади и повёл во двор. Сквозь толпу придворных к Её Величеству протолкался Антоний Волк, лицо которого было чернее ночи.
− Ваше Величество, если Вы намерены и далее пренебрегать своей безопасностью, я требую немедленной отставки! − мрачно объявил он, глядя на девушку. − Мои люди не могут обеспечить Вашу охрану, если Вы не позволяете им сопровождать себя. Разъезжая в одиночку, Вы подвергаете себя бессмысленному риску.