− Но ведь и пение миледи Монро всем понравилось, − возразил король Пораскидов. − Ваше Величество, я уже сделал Вам уступку в прошлом конкурсе, на этот раз я от своего не намерен отступать!
− Уступка! Это мы сделали вам двоим уступку! − возмутилась принцесса. − Не по нашей воле мессир Лорит был избран первым поэтом!
− Девушка достойна награды, − упёрся рогом сир Альфред.
− Нет, нет и ещё раз нет! Кто угодно, только не она! − королева обернулась. − Вы так и будете молчать, лорд Кельвин?
− Мне понравилось, как пела принцесса Сильвия с Пораскидов.
− Мой дорогой лорд, я не могу допустить, чтоб моя дочь оказалась объектом сплетен, − с неудовольствием заявил король.
− Тогда я вынужден воздержаться в этом споре, − ушёл от ответственности лорд.
− А нельзя ли разделить награду? − примирительно сказал Альфред, видя, что позиция лорда Кельвина привела королеву в бешенство.
− Нет! Победа достанется только одному!
− Так пусть это будет дама − в конце концов, мы же должны проявить уважение к прекрасному полу.
− Мы и так проявляем слишком большое уважение, позволяя Вам с нами спорить! − выпалила королева.
Они сцепились не на жизнь, а на смерть: Дора Инсара своими замечаниями только подливала масла в огонь, а лорд Кельвин тщетно пытался утихомирить августейших особ. Господин церемониймейстер уже четыре раза прибегал из зала с сообщением, что публика с нетерпением ждёт решения судей. Наконец, решение было принято большинством голосов: поскольку лорд Кельвин упорно воздерживался, третьим голосом выступила Дора Инсара. Выслушав произнесённую гофмейстериной отповедь, Ева-Мария топнула ногой и приказала всем убираться вон, сказав, что всё равно сделает по-своему. Король Пораскидов, красный и злой, пригрозил ей санкциями.
Примерно час спустя судьи вновь появились в зале. Королева дулась, и вместо неё речь произнёс сир Альфред. Орден "Пение Звёзд" и позолоченная лира в итоге достались Лаэрту Нэнилю из Деммы. Грянули аплодисменты, и на этом вечер, давно перешедший в ночь, завершился, а уставшие гости разошлись по комнатам.
Глава 9. Неприятность
Говори, что думаешь, делай, что хочешь,
Делай, что говоришь, думай, чего хочешь.
Ева-Мария была разбужена настойчивым покашливанием. Потянувшись, она подняла голову и сонно спросила:
− Кто смеет беспокоить нашу священную особу?
− Ваше Величество! − это был всего лишь церемониймейстер. − Умоляю Вас, простите мою дерзость, но произошло нечто ужасное! Ни одна из дам не решилась разбудить Вас.
− Обсудите это с советником, − девушка уткнулась в подушку, сладко зевнув и вновь погружаясь в сон.
− Ваше Величество, Вы находитесь в замке Клён, а советник всё ещё под арестом, − голос Барнетта стал умоляюще-взволнованным. − Я принял решение потревожить Ваш августейший сон даже ценой своей головы.
− Подите вон, пока Ваша голова цела.
− Умоляю, выслушайте меня!
− Ну, в чём дело! − королева села на кровати, и её лицо не предвещало церемониймейстеру ничего хорошего. − Все прекрасно знают, что даже если случится конец света и разверзнутся небеса, ничто не должно прерывать нашего сна! А Вы вбегаете и кричите возле нашей постели. Мы прикажем казнить каждого, кто ещё раз переступит порог этой спальни!
− Ваше Величество, прошу Вас! − мужчина упал на колени. − Ситуация ужаснейшая! Мы прикрыли зеркало, но новость уже разошлась. Боюсь, скандала не избежать.
Вместо ответа принцесса раздражённо затрясла серебряным колокольчиком. В спальню вбежали служанки.
− Приготовьте нам ванну, − приказала Ева-Мария. − Лорд Барнетт, идите прочь и не показывайтесь, пока мы сами не пожелаем говорить с Вами.
Все утренние церемонии − омовение, одевание, напудривание, причёсывание − были тщательно соблюдены. Когда Ева-Мария вышла из покоев, ожидавшие её фрейлины склонились в низком реверансе. Лица у всех четырёх были напуганные, даже Диана Саем утратила привычную наглость.
− Доброе утро, мадонна, − чопорно изрекла гофмейстерина. − Пока Вы изволили почивать, внизу имело место одно шокирующее обстоятельство.
− Нам протрезвонили об этом все уши, − раздражённо ответила королева. − В чём дело? По комнате бегает мышь?
− Вам следует незамедлительно спуститься вниз. Начальник тайной канцелярии уже вызван и прибудет с минуты на минуту, − продолжала Дора Инсара.
Ева-Мария, обмахиваясь веером, последовала за ней. Её сопровождали фрейлины, стража, господин церемониймейстер и ещё несколько придворных. В большой гостиной, возле лестницы на верхний этаж стояли и шептались несколько человек. Увидев королеву, они приветствовали её издалека, не решаясь приблизиться. Большое зеркало напротив лестницы было закинуто плотной тканью. Дора Инсара в молчании подплыла к нему и сдёрнула занавеску. Под ней содержалось послание, начертанное корявыми ярко-красными, похожими на кровь и кое-где подтёкшими буквами.
− Мои сожаления, Ваше Величество, − пробормотал один из гостей.
− Неужели кто-то умер? − насмешливо спросила Ева-Мария.
− Пока ещё нет, но может быть всякое, − Барнетт не смел договорить.
− В чём дело?! Немедленно объясните! − королеве надоели эти недомолвки, и она сердито топнула ножкой.
− Тут написано про Вас, Ваше Величество, − бледнея, сказал паж. − Какой-то странный стих.
− Читайте!
− Я не могу.
Принцесса была изумлена подобным неповиновением.
− Да что же это! Какая дерзость! Мисс Торн, читайте Вы!
Малютка дрожащим голосом залепетала:
− Опять для сплетен и острот
Даёт всем повод королева:
В раздумьях ночи напролёт
Цветок страны, Мария-Ева!
Её манят любви грехи,
И в облаках она витает:
Кого бы выбрать в женихи,
Её Величество не знает.
Ардскулл известен и богат,
Давно посол у юбки вьётся,
И принц Персей стараться рад −
Над всеми шутками смеётся;
Лорит − красавец и щеголь,
Монро − павлин, Випонт − повеса,
И даже Мроака король
К ней не скрывает интереса.
Как сложен выбор, вот беда!
Их всех замучила икота.
Но обещаю, никогда
Ей не достанется принц Лотар!
Кровь бросилась в лицо королеве Эридана.
− Кто посмел это написать?! − она приникла к зеркалу, тщетно ощупывая стекло. − Отыскать и привести! Немедленно!!!
Задыхаясь от гнева, принцесса взбежала по лестнице: от утренней вальяжности не осталось и следа. На пути ей попался бледный лорд Кельвин.
− Доброе утро, Ваше Величество.
− Доброе?! − взвизгнула Ева-Мария и закатила ему пощёчину. − Что творится в Вашем замке? Мы всех казним!
− Мадонна, уверяю Вас, я ничего не знал.
− Разбейте это зеркало! Сейчас же!
− Ваше Величество…
− Если тот, кто это сделал, не будет найден, за всё ответите Вы! Головой!
− Клянусь, будут приняты все меры, чтобы выяснить, кто посмел оскорбить Вашу сиятельную особу.
Королева, не удосужившись выслушать его оправдания, направилась наверх и хлопнула дверью. Завтрак был отменён − она сослалась на мигрень; между тем слухи о случившемся позоре облетели весь замок, и гости только и делали, что сплетничали об этом. Многие поспешили вернуться в столицу, опасаясь, что дело будет иметь для них дурные последствия.
В дверь опочивальни негромко постучали.
− Прочь, мы не желаем никого принимать! − крикнула Ева-Мария.
Двери, тем не менее, отворились, и в комнату просунулась голова слуги.
− Ваше Величество, из столицы прибыл Его Милость лорд Фин, глава тайной канцелярии.
Слугу отстранили, и в комнату вошёл невысокий человек среднего возраста в дорожной одежде.
− Salvere, madonna mea,46 − слегка поклонился он. − Я оторвался от дел, чтоб лично расследовать происшествие.
Этот холодный шуршащий голос королева уже слышала, и не далее чем вчера − он принадлежал неприятному типу, который приходил к ней в будуар докладывать про исчезновение Виктории Мокк. Ева-Мария прикусила язычок, с которого уже готова была сорваться резкость, и сделала вид, что целиком поглощена чтением книги.