− Признаться, я не вижу доводов, которые подтверждали бы Вашу гипотезу.
− Легенды говорят правду! Я так и знала! А Вы что, любите историю?
− Я увлекаюсь литературой и языками, миледи. Это позволяет мне знакомиться с культурой различных государств, в том числе при чтении иностранной периодики.
− Ой, я тоже люблю читать, − взвизгнула Клерия, взмахивая руками и начисто забыв про свой оторванный рукав, который до этой минуты старалась прятать за спиной. − У нас во дворце такая большая библиотека, ну просто кошмар! Чего только там нет! В жизни не видела столько книжек разом. Говорят, их даже больше, чем в Ахернарской библиотеке. Есть обычные, а есть большие, для принцессы. Я как-то заглянула в одну, но не поняла этот шрифт. Я очень люблю всякие энциклопедии, особенно с рисунками, и там есть полное собрание книжек моего любимого писателя Ламалина те Пуса.
− Те Пус? Это же детский писатель.
− Ну, я имею в виду, что любила его читать в детстве, − быстро поправилась фрейлина.
− А я обожаю Байрона, особенно его поэму "Манфред" − её я с четырнадцати лет знаю наизусть. Помню, что на выпускном экзамене декламировал разговор Манфреда с духами:
Забвение неведомо бессмертным:
Мы вечны − и прошедшее для нас
Сливается с грядущим в настоящем…
− Я читала, − поспешно соврала фрейлина, испугавшись, что это надолго: некоторые поэты просто не понимали, как утомительно было их слушать. − А что ещё Вы читаете, милорд Донмелето?
− В детстве я прочёл в подлиннике "Alice and her strange world", и мой восторг не знал границ. Потом, когда я подрос, то увлёкся более серьёзными вещами, стал читать настоящую классику − Мольера, Бальзака, Гёте, Вольтера. Но ведь этим Вас не удивить, не так ли?
− Да-да, − согласно закивала Клерия. Некоторые имена она, безусловно, где-то слышала, но ей и в голову не приходило брать в руки столь мудрёные книги.
− Далее, по мере того, как мой ум жаждал всё более совершенных упражнений, я заинтересовался философией и стал изучать древних мыслителей. Мне как раз нужно было попрактиковаться в латыни, и я читал все трактаты в оригинале. В то время моим девизом воистину стало знаменитое "Pereat mundu, fiat philosophia, fiat philosophus, fiam!"51
− О, это прекрасно, − покраснела Клерия, желая провалиться сквозь землю: она не дружила ни с латинским, ни с философией.
− Мадемуазель тоже любит латынь? − Мелет выглядел удивлённым.
− Да, то есть не то чтобы люблю − так, иногда читаю.
− Не хотите ли прочесть какой-нибудь стих? − оживился молодой человек, скрещивая руки на груди. − Sonus linguae Latīnae mihi placet.52
− Нет-нет, что Вы, я так смущаюсь, − девушке стало дурно. − У меня есть одна знакомая, её зовут миледи Турмалина, так она просто без ума от латыни и знает гораздо больше. Если хотите, я вас представлю, − еле вывернулась она. − А почему Вы не участвовали в конкурсе певцов?
− Увы, я неискусен в пении, − улыбнулся юноша.
− А в конкурсе поэтов?
− Не думаю, что мои скромные творения заслуживают внимания почтенной публики. Но мы, кажется, говорили о философии. Хотелось бы узнать Вашу точку зрения на кантовский дуализм.
Только природная болтливость и непосредственность помогли бедной Клерии Исоне выдержать эту интеллектуальную пытку до конца, и, прибыв в столицу, она благодарила небеса за то, что ни разу не ударила в грязь лицом перед таким умным молодым человеком. Хотя… слишком уж умным!
Глава 10. Маскарад
Вслед за летучею мышью
Пепельный демон проплыл.
(Неизвестный поэт)
Процессия из пышно одетых дам вплыла в гардеробную.
− Чудесно! Прелестно! Королева будет восхищена! − умилялись они, разглядывая висевшее на манекене карнавальное платье.
Шерлита Кастона улыбалась и милостиво кивала в ответ. Это было игрой, такой же забавной, как другие традиции двора: посредством улыбок, поклонов и лести здесь покупалось благорасположение модистки, от прихоти которой зависело, куда потекут сияющие ручьи золота из королевской казны.
Идиллию нарушил приход принцессы. Отмахиваясь от просьб министров и секретаря подписать какую-то бумагу, Ева-Мария с порога закричала:
− Где наш костюм? Он должен быть самым лучшим!
− Ваше Величество, − модистка вместе с другими присела в реверансе, − я подготовила для Вас чудесный костюм Белоснежки, который, бесспорно, затмит собой все прочие наряды. Мягчайший китийский шёлк с богатым переливом выгодно подчеркнёт каждое Ваше движение. Верх отделан сапфирами и жемчугом, туфельки пиранийской модели прошлого века подобраны в тон юбке и украшены бантом. Длина юбки позволит любоваться кончиком ноги и не будет мешать во время танцев. Очаровательный чёрный паричок с золотой маской дополнит Ваш образ.
Девушка с сомнением коснулась платья.
− А разве Белоснежку не должны сопровождать семь гномов?
− Мы помним об этом, Ваше Величество, − Шерлита торжественно подвела её к ряду небольших манекенов с одеждой в стиле сказочного средневековья. − Эти костюмы предназначены для семи пажей, которым выпало счастье находиться рядом с Вами во время карнавала.
− Нет! Мы не хотим пажей, мы хотим настоящих гномов! − принцесса капризно выпятила губки.
− И где мы их возьмём? − негодующе спросил министр внутренних дел.
− Где хотите! Но это должны быть настоящие карлики, иначе мы отменим маскарад! − заявила она.
Министр Томас Лен закатил глаза с выражением "Я знал, я знал, что так и будет!".
− Что Вы как ребёнок, Ваше Величество! Вы хоть понимаете, что говорите? Потребуется не один день, чтобы найти и доставить во дворец столько низкорослых людей.
− За свою жизнь мне довелось видеть всего двух или трёх карликов, и то в цирке, − поддакнул церемониймейстер.
Придворные осуждающе качали головами.
− Один лилипут есть у принца Лотара, − вдруг вспомнила модистка.
Ева-Мария насупилась и повернулась назад.
− Волк, идите сюда, для Вас имеется поручение.
Капитан стражи протолкался к королеве.
− Слушаю, Ваше Величество.
− Вы должны пойти к принцу и одолжить у него шута.
− А если он откажет?
− Он не посмеет! − демуазель топнула ногой. − Наше желание − закон! Если понадобится, заберите его силой, ведь этот шут, в конце концов, подарен нам!
− Но ведь это человек, а не вещь, − робко заикнулся министр образования.
− Нет никакой разницы! − взвизгнула принцесса. − Или сюда приведут коротышку, или семь человек из этой комнаты укоротятся искусственно, посредством топора и плахи!
Она подхватила юбки и выпорхнула за дверь, а капитан стражи с неохотой направился в гебетские покои.
Принц Лотар возлежал на диване и лениво наблюдал за тем, как блондинка наряжается к маскараду.
− Mach einen tiefen Ausschnitt, − советовал он. − Dann kann ich keine Maske tragen.53
− Du solltest doch sowieso deine zerkratzte Visage verschleiern. Hey, was soll das, wer ist er?54
Юноша окинул Антония Волка пренебрежительным взглядом.
− Ein Wolf, treu wie ein Hund,55 − с усмешкой произнёс он. − Эй ты, чего надо?
− Я прибыл от имени Её Величества изъять у Вас шута, − хмуро ответил начальник стражи.
− Что-что? − переспросил принц.
Его подруга хмыкнула и вновь повернулась к зеркалу. Волк начал краснеть и попытался выразить свою мысль в более дипломатичной форме:
− Её Величество готовится к маскараду и хочет, чтоб карлик присоединился к королевской свите.
− Jakobi, bring mir meine Stiefel mal her!56 − крикнул Лотар.
− Schrei nicht so, er wird im Schrank gesperrt,57 − женщина подошла к стенному шкафу и рывком раскрыла дверцу. Внутри на крючке болтался связанный карлик, рот которого был плотно заткнут колпаком.
− Итак, что я буду за это иметь? − наглый голос принца вернул Волка к реальности.
− Никакого торга. Я заберу его по приказу королевы.
− Передай Еве-Марии, пусть идёт сюда и молит меня своим нежным ротиком − тогда, быть может, получит что хочет.
Рука Антония Волка упала на рукоять меча: судя по его насупленному виду, он вознамерился прорубить себе путь к шкафу. Блондинка сдёрнула шута с крюка и швырнула мужчине, как тряпку.