Между тем, Грин тоже не сидел без дела: юноша насобирал веток и, запалив спичкой тонкую щепу, развел костер, неподалеку от которого Льявалла развесила сушиться промокшую одежду.
Артего отыскал в лесу сухое бревно и за считанные минуты наколол две дюжины дров.
Гальмитл выпотрошил рыбу, после чего сварил часть улова в походном котелке, добавив, помимо соли, травы и специи, которые заблаговременно насобирал в лесу.
Расположившись в тени могучего кедра, что рос на крутом берегу реки, вскоре вся пятерка защитников обедала и наблюдала за пробегающей мимо прозрачной водой.
- Хороша уха, - вынес вердикт эфал, попробовав первую ложку.
- Жаль, картошки нет, - сказал Бэнкси. - Да и головка лука не помешала бы.
Грин мысленно возблагодарил судьбу, так как с детства не переносил вареный лук и старался избегать его в любых блюдах.
Разнесшийся по окрестностям пряный аромат поначалу привлек лесных обитателей, но заметив издалека эфала, звери предпочли убраться восвояси.
Славно отобедав, друзья решили долго не задерживаться и, наскоро облачившись в подсохшую одежду, двинулись дальше.
После нескольких часов утомительного перехода день постепенно начал клониться к закату. Было решено на всякий случай проверить, не сбились ли они с намеченного пути. Эрду забрался на верхушку исполинского вяза, что рос на пригорке, и осмотрелся. Во все стороны до самого горизонта тянулись густые заросли деревьев, которым не было конца и края. Приглядевшись, мужчина заметил вдали снежные пики Тарионских гор. Они располагались слева от направления их движения, а значит, все было в порядке.
Гардемиец спустился с дерева и предложил спутникам немного отклониться на юг, чтобы приблизиться к реке.
- Чем дальше продвинемся вглубь, тем дольше врагам придется скакать в обход леса - сказал он.
- А что если они решили гнаться за нами по реке? - вдруг спросил Грин.
- Тогда им пришлось нанять целый флот, а затем погрузить на него оружие, коней и их самих, - ответил Эрду. - Такое количество судов можно пригнать только из Грозового моря. Представьте, сколько времени на это уйдет. Мы уже будем далеко за пределами Кейпшира, - добавил гардемиец и на секунду задумался. - А вот колдун вполне может воспользоваться речным путем, - задумчиво проговорил он. - Ну что ж пусть нас рассудит тот, кому доверено нести алинтар.
Члены отряда дружно посмотрели на Грина.
Юноша смутился от неожиданности. Ощущение ответственности было для него в новинку, и пока, он еще не решил, как к нему относиться. Ко всему прочему, от этого выбора зависели не только жизни друзей, но и его собственная.
- Я считаю, что у одного врага, пусть и столь могущественного, меньше шансов нас выследить, - наконец медленно промолвил он. - Будь я на месте черных рыцарей, выставил бы дозоры по всей границе Призрачного леса. Кто знает, сколько их на самом деле? Вдруг угрены согнали сюда тысячи всадников. Я за то, чтобы идти ближе к Южанке.
На том было решено двигаться к реке.
Отряд продолжал путь до самой ночи. Когда стемнело, ноги Грина гудели от усталости, а щит и оружие за спиной налились такой тяжестью, что уже не казались столь нужными в дороге.
Место для ночлега выбрали у подножия небольшого травянистого холма, который был достаточно крут, чтобы укрыть путников с северной стороны.
Перекусив хлебом, остатками оленины и рыбой, юный Коэл калачиком свернулся у потрескивающего костра и под тихие голоса друзей вмиг забылся сладким сном.
Спустя час все, кроме гардемийца, спали. Эрду одиноко сидел у теплого пламени и внимательно слушал звуки, доносившиеся из непроглядной темноты, что плотной стеной окружала их лагерь. Иногда до его уха доносились шорохи и трески, а в темноте мелькали желтые огоньки чьих-то глаз. Подбрасывая в огонь ветки и поленья, мужчина размышлял о неотвратимо надвигающейся угрозе и о роли, что предстоит сыграть отряду в годину тяжких испытаний.
Когда до рассвета оставалось около четырех часов, северянин разбудил мирно посапывающего Бэнкси, и тот сменил его на посту. Остаток ночи они провели под неусыпным оком гальмитла.
Следующие два дня прошли без приключений. Они успешно миновали большую часть пути и к концу вторых суток достигли западной части леса, которая в отличие от восточной изобиловала холмами и низинами. Идти стало заметно труднее. Крутые подъемы по пересеченной местности изматывали членов отряда. Больше всех страдал низкорослый гальмитл, чьи шаги были в два раза короче человеческих.
- Никак, Кривополье начинается, - устало ворчал он, устраиваясь на ночлег рядом с кустом волчих ягод, - еще чуть-чуть и вам меня придется тащить на себе.
С утра третьего дня лил сильный дождь. Небо плотно заволокли свинцовые тучи, унылые и холодные. На путников с шумом обрушивались нескончаемые потоки воды. Холодные струи мерзко хлестали по лицам и просачивались сквозь одежду. Промокшие до нитки защитники угрюмо кутались в плащи и молча, брели сквозь пахнущий сыростью лес.
- Эх, сейчас бы горячего чайку да к любимому камину, - с грустью думал Грин.
На самом деле он любил дождь, особенно летний. Ему нравилось наблюдать за разгулом стихии из окна своего дома в тепле и сухости.
"Как хорошо!", - думал он в такие моменты, - "что я не один из тех застигнутых дождем в дороге путников, промокших до нитки и продрогших!".
На этот раз таким угодившим под ливень путником оказался он сам. Нет, конечно, он был не против слегка помокнуть под слабым дождиком, что иногда накрапывает под темно-желтым солнцем и радугой, но сейчас, к сожалению, был совсем не тот случай.
Спустя полчаса с севера надвинулись черные тучи, где-то вдали сверкнула молния, шум наклоняющихся от ветра деревьев разрядили утробные раскаты грома.
- Час от часу не легче, - проворчал гальмитл, но из-за звуков разбушевавшейся природы его никто не услышал.
- Если гроза будет приближаться, сделаем привал! - прокричал путникам Эрду, - я не хочу поджариться посреди леса!
Когда молния сверкнула совсем рядом, а от грома заложило уши, друзья поспешно сгрудили все металлические предметы на землю и удалились на безопасное расстояние. Льявалле пришлось снять с себя даже мелкие вещи: амулет, который она носила на шее, а также кольца с пальцев и серьги.
Через несколько минут их ослепила яркая вспышка. Отливающая голубизной ветвь, прорезав темную серость дня, вонзилась в груду оружия и доспехов. Громыхнуло так, что не заткни они уши, оглохли бы разом. По телам защитников засквозили мурашки, а во рту появился металлический привкус.
Чтобы хоть как-то переждать грозу, они соорудили на дереве настил из веток и плащей. Укрывшись под ним, они тесно жались друг к другу в надежде хоть как-то согреться. Артего занимал слишком много места, потому костер под настилом никак не помещался. Со временем путники все же начали обсыхать, хоть и по-прежнему дрожали от холода.
Эпицентр грозы медленно смещался на юг. Рядом с ними больше не вспыхивали молнии, а промежутки между их появлением и громом увеличивались с каждым разом. Через два часа дождь прекратился, но светлее от этого не стало.
Члены отряда выбрались из-под импровизированного укрытия и отправились собирать брошенные в суете вещи.
Не найдя среди прочего оружия свой моргенштерн, Грин принялся осматривать землю вокруг. Примерно в десяти метрах поодаль его внимание привлек странный отблеск. Юноша подошел ближе и ахнул от изумления; он, наконец, увидел булаву, но с ней творилось что-то неладное. Оружие мерцало таинственным свечением. Внимательно приглядевшись, Грин различил ветвящиеся по изголовью молнии. Вспыхивающие серебром нити на короткое время возникали между шипами, потом затухали и тут же с едва различимым треском появлялись в другом месте, словно по навершию бушевала миниатюрная гроза. Удивленный Грин посмотрел на друзей. Защитники вели себя, как обычно: неспешно одевались и вооружались, болтая каждый о своем. Очевидно, все остальные вещи были в полном порядке.