Миновав с десяток кругов, гардемиец сумел рассмотреть множество крохотных огоньков, поблескивающих далеко внизу, а затем, когда они спустились еще ниже, среди прочего шума стали различимы отдаленные звуки ударов кирки о камень. Огни, что издали он принял за светлячков, на самом деле оказались свечками на касках рабов из числа пленников. Большинство из них являлись людьми, но изредка на глаза попадались и гальмитлы с эфалами.
Спустившись на дно подземелья, аморты повели гардемийца мимо строительных лесов, на которых трудились полуживые невольники. У них были изможденные серые лица с потухшими как у мертвецов глазами, истощенные до костей тела и искромсанные до мяса спины. Раз за разом они вонзали кирки в грубый камень, который другие рабы сгружали лопатами в тележки и затем увозили. Потерянные души; призрачное царство смирившихся со своей участью одиночек, чей разум привязан к действительности только свистящими ударами хлыста.
- Очень с-с-скоро с-с-станешь как они, - с издевкой прошипел один из стражников.
Неподалеку от места проведения работ располагались темницы, в которых проживали невольники. Остановившись рядом с одной из таких, со странника сняли кандалы и затолкали внутрь со словами: - Это теперь твой дом. Добро пожаловать.
Железная дверь за спиной, громко заскрежетав, захлопнулась, оставив гардемийца наедине с тяжкими мыслями. Только сейчас он решился разжать кулак, где все это время хранил кусочек небесного камня, который перед расставанием подарил ему староста Иджун. На ощупь, отыскав стену, Эрду написал одно единственное слово: "Недален".
Глава 3. Грин Коэл из Флоуотера.
Сора встречала первый день мая. В безоблачном небе царила девственно чистая синева; утренняя прохлада не торопилась уступать место жаре, а воздух пронизывала та неповторимая свежесть, что сулит начало нового дня и наполняет жизнью просыпающиеся окрестности.
Долина реки Южанки утопала в ярких лучах восходящего солнца. Ее водную гладь слегка тревожило восточное течение, отражая на поверхности золотистые блики, что обычно просыпаются на рассвете, подмигивая забредшим на берег романтикам.
На северном берегу, зеленея пышными кронами, раскинулась яблоневая роща, рядом с которой на узкой полоске песчаного пляжа валялась наспех брошенная одежда. Ни мимолетного ветерка, ни заблудшего облачка; идиллию природных звучаний нарушали лишь раздававшиеся в окрестностях крики и заливистый смех: в речке шумно барахталась парочка молодых людей.
Неподалеку от берега возвышалось почти отвесное взгорье, на вершине которого виднелся участок с домом, окруженный рощицей лиственных деревьев.
Со стороны холма к молодым людям спешила женщина средних лет в летнем сарафане и панаме.
- Грин! - громко выкрикнула она. - Грин! Поросенок, - строго повторила дама и, увидев, что ее не замечают, начала спускаться к песку.
Помешать дружескому веселью собиралась женщина по имени Анна Коэл, приходившаяся матерью одному из юношей.
Голова ее сына энергично мелькала над поверхностью воды, а лицо с ямочками на щеках светилось от радости. Увлеченные ими же придуманной забавой друзья до поры до времени ничего вокруг не замечали; толкаясь и хохоча, они пытались взобраться на широкое бревно, что плавало в воде и постоянно норовило перевернуться.
- А ну домой сейчас же! - донесся до Грина знакомый голос матери. - Долго мы тебя ждать будем?!
Как раз в этот момент, молодой человек, которого звали Дантэ, наконец, забрался на скользкое бревно. Услышав крик, он резко обернулся и, потеряв равновесие, с воплем свалился в воду.
Грин только слегка улыбнулся; от былого веселья не осталось и следа. Изображая крайнюю степень недовольства, юноша насупил брови, и словно младенец выпятил нижнюю губу.
- Не пойду! - угрюмо отозвался он.
- Отец тебя ждет обедать, мне за ним сходить?! - сурово поинтересовалась миссис Коэл.
- Все, накупались, - шмыгнув носом, сказал Грин и уныло побрел в сторону берега. Его друг, прихватив бревно, засеменил следом.
- Мне девятнадцать лет, а ты до сих пор бегаешь за мной как за ребенком, - обиженно пробубнил младший Коэл, выбираясь на берег.
- Пока живешь в Флоуотере, будь любезен уважать семейные обычаи, - назидательным тоном проговорила мать. - Вот переедешь в собственный дом, будешь обедать когда угодно и с кем угодно.
Стоя на раскаленном песке, Грин отряхнулся, отчего во все стороны полетели брызги, и убрал назад намокшие волосы. В детстве и отрочестве он носил их до плеч, но сейчас стригся короче, оставляя челку, чтобы закрывать высокий лоб. Избытком или недостатком веса младший Коэл не страдал, так что его телосложение вы бы вполне назвали обычным. Среднего роста с широкой костью и сильными ногами Грин вряд ли отличалась особой красотой, но и ничего отталкивающего в его внешности тоже не было. На вполне обычном и добродушном лице располагались среднего размера голубые глаза, чуть припухлые губы и прямой нос. Над левой губой красовалась маленькая родинка, а на щеках, когда он улыбался, появлялись ямочки. Округлое лицо заканчивалось волевым, слегка выдающимся подбородком, придававшим внешнему виду оттенок мужественности.
- Двадцать минут вам юноша, чтобы успеть к обеду, - строго сказала мать и, не став дожидаться молодых людей, отправилась домой.
- Весело было, - улыбнувшись, сказал Дантэ и, похлопав друга по плечу, принялся вытираться полотенцем.
- Да, здорово мы придумали! - согласился Грин. - В следующий раз позовем Тома и Рэда: раз уж мы вдвоем кое-как устояли, то вчетвером точно не удастся. Вот будет потеха!
Слегка обсохнув, друзья облачились в одежду и, миновав узкую яблоневую рощу, зашагали вдоль поля подсолнухов к ближайшей лестнице, ведущей в Солнцеречье.
Поселение, в котором проживала семья Коэлов, вряд ли можно назвать обычным. В местах, где оно располагалось, люди в те времена редко селились. Впрочем, и представитель любой другой расы (кроме гальмитлов конечно!) сказал бы вам, что правильнее тут охотиться или собирать ягоды с грибами, но никак не строить жилище.
Большую часть года тут было тепло и солнечно. Здешняя природа отличалась сказочной красотой, из-за чего молва о ней ходила далеко за пределами Южного Кейпшира. Те, кому доводилось гостить у солнцереченцев, уверяли, что в жизни не видели места уютнее и прекраснее.
Может быть, поэтому или по другим не менее важным причинам Солнцеречье располагалось в лесу.
На высоких покрытых зеленью холмах, среди гигантских деревьев раскинулись участки с домами из круглых бревен, как правило, двух и трехэтажные. Высокие мельницы и амбары, башни рейнджеров и часовенки уютно расположились на высотах с крутыми склонами, соединенными между собой лестницами и деревянными мостками.
Путник решивший посетить Солнцеречье, сначала преодолевал подъем по длинной лестнице. Только достигнув вершины холма, он оказывался жилой части необычного поселения.
Столь неудобное на первый взгляд расположение создавало для селян ряд преимуществ. Во-первых, когда Южанка выходила из берегов и затапливала округу, солнцереченцам было не о чем волноваться, а во-вторых, оборонять поселок в случае нападения врага было, несомненно, легче.
Друзья миновали поля подсолнухов и очутились неподалеку от торговых лавок, что раскинулись в окрестностях Солнцеречья.
- Я вот все думаю: чего это наши торгуют с чужеземцами в Подхолмье? Разве не удобнее это делать наверху? - спросил вдруг Грин.
- А зачем их лишний раз на порог пускать? - сказал Дантэ. - Хлопот потом не оберешься. Только рот открыл и тю-тю, метлой потом не выгонишь. Не успеешь оглянуться, как вместо привычных соседей поселяться гальмитлы с твеметами, а им, как говорит мой папаша, только дай волю начнут наживаться на нашем брате или еще чего похуже.