- Почему ты не ешь? - спросил Грин.
- Я не хочу, - негромко ответил мальчик.
Его каменное лицо осталось беспристрастным, и лишь в потухших глазах читалось не выразимое словами страдание.
- Отпусти меня.
Происходящее вокруг виделось Грину нечетким и расплывчатым, будто бы в глубинах темных вод. С трудом рассмотрев комнату, он вдруг понял, что находится в столовой собственного дома и горько заплакал. Сквозь застилающие глаза слезы и собственные стенания юноша нашел в себе силы еще раз взглянуть на мальчика. Губы сами прошептали одно единственное слово "прощай", и в тот же миг видение Флоуотера сменилось черной мглой. Не обращая внимания на сполохи скверны, мальчик улыбнулся и помахал рукой, как будто на прощание. За его спиной, разгоняя мрак, вспыхнуло благодатное свечение, из которого явилась прекрасная дева в белых одеяниях. Она ласково погладила парнишку по голове, возложив затем на его плечи светящиеся длани. За спиной девушки раскрылись ослепительно белые крылья, чей широкий размах без остатка разогнал чадящую призрачными клубами тьму. Медленно сведя их пред собой, она бережно укрыла мальчика. Округу озарила яркая вспышка, заполнив слепящим светом окрестности.
- Скачи вперед, - далеким эхом донесся до Грина знакомый голос Льяваллы.
Юноша пришел в себя и понял, что лежит, распластавшись на мосту с одной ногой в стремени. Лошадь покорно ожидала рядом и, заметив, что он пошевелился, радостно заржала. Окружающий мир вновь расцвел привычными красками, а от черного тумана не осталось и следа. Впрочем, пропал не только туман. С замиранием сердца Грин искал взглядом Льяваллу, но девушки нигде не было. Вместе с ней исчез и кошмарный горбун, а от черных рыцарей, что спешили ему на помощь, осталась лишь груда искромсанных тел. Рядом с мостом прогуливались по каменистому берегу Нивьен и Веснушка. Чуть поодаль от них паслись уцелевшие кони врага.
Подобрав с земли оброненный Грозолом, Грин спустился к лошадям и, привязав Веснушку к своему седлу, ласково потрепал по холке белоснежную Нивьен.
- Ну что? Где твоя хозяйка? - смахнув рукавом слезу, сказал он и печально улыбнулся. - Скачи за нами, что есть мочи и не вздумай отставать. Мы теперь пуще прежнего должны держаться вместе. Такие вот дела.
По каменному мосту навстречу вечернему бризу мчался одинокий всадник. В безоблачных высях над ним простиралась яркая синева, озаряя путь сквозь речные просторы тусклым сиянием зашедшего солнца. Бурливые воды Нефриама встречали странника хмурыми волнами, в которых угадывалась поступь грядущих перемен.
Сора встречала осень.
Грин Коэл, волею судеб ставший защитником последнего алинтара, скакал на север, где на вечернем небосводе зажглась первая и самая яркая звезда.
Он бежал от горя и печали, не оборачиваясь назад, и словно заклинание повторял про себя лишь несколько строк:
