— Тебя туда кладут с тяжелой депрессией. Таблетки пока не выпишут, но снотворное могут дать, поэтому прячь за десну и не пей, поняла?
Ган говорил как будто между делом, а я кивала в такт его словам.
— Руди наколдует тебе шрамы от попытки суицида, поэтому старайся, когда мы уйдем, носить что-то с длинным рукавом.
Я снова кивнула и уставилась в окно.
— Нервничаешь? — тихо спросил Руди.
— Меня отправляют в психушку, как ты думаешь? — с ухмылкой спросила я, поворачиваясь к нему.
Руди улыбнулся и заботливо сжал мою ладонь в знак поддержки. За последнее время мы очень подружились.
— Если возникнут какие-то проблемы или еще что-то немедленно звони мне или Крису, хотя… — Ган на секунду умолк — Хотя, лучше мне. Если начнешь жаловаться Крису, он сорвет нам прикрытие и ему в который раз влетит.
Объяснять мне это было необязательно. Сама знаю, что он бывает чересчур легкомысленным и импульсивным.
Мы поехали по фешенебельному пригороду. Красивые дома с идеальными лужайками, какие-то странного вида садовые украшения, в общем, совсем не в моем вкусе. Район, где жил Крис был более приземленным, в хорошем смысле слова. Да оголтелые домохозяйки с выводком аккуратно причесанных детей были и там, но в основном соседи были такими же одиночками, как и Крис. А тошнотворных ухоженных газонов не было вокруг, наверное, квартала на три, а то и больше.
Ган завернул к кованым воротам с вывеской.
«Шумный ручей» больница для душевнобольных имени Брэдфорда Робертса.
«Мы приходим на этот свет, чтобы помогать всем страждущим и нуждающимся. Эгоизм — ровня смерти. Духовный упадок — ровня упадку физическому. Автор: Брэдфорд Ричардс»
Я больше чем уверена, что что-то подобное уже раз триста говорил кто-то еще, но видимо цитата на вывеске заставляла толстосумов раскошеливаться, чтобы засунуть сюда какую-нибудь тетку с маразмом, дабы заполучить ее деньги.
Ган нажал кнопку домофона. В динамике зашуршало, и послышался писклявый голос.
— Вы к кому?
— К доктору э-э-э — Ган достал из кармана скомканную бумажку — Миранде Ричардс.
— Вы по записи?
— Да, фамилия Смоук.
Ворота отъехали в сторону.
— Совсем забыл, Денни. Когда найдешь Лютера, спроси его о внешности бугимена, поняла? Постарайся не расспрашивать подробности нападения, есть шанс, что он начнет устраивать истерику. Но если получится все узнать, будет только плюс. Паренек из младшего медперсонала сказал, что Лютера пускают в комнату отдыха с четырех до шести вечера, так что выясни, где эта комната отдыха и дерзай.
Я в который раз кивнула.
Мерседес притормозил, и я смогла выйти на воздух. Здание всего в три этажа, а на окнах, бог ты мой, решетки! Мне стало дурно, и я переключила внимание на тощую блондинку, просочившуюся между косяком и дверью главного входа.
— Мистер Смоук — запела она и поспешила протянуть ладонь с маникюром, дороже, чем моя одежда.
— Добрый день Миранда — в глазах Гана промелькнул похотливый огонек.
Да фу ты, боже мой, он вообще в курсе, что не всех женщин нужно тащить в кровать?
Гану между тем, было, кажется, все равно. Он сразу приступил к флирту, и мы зашли внутрь. Просторный холл, с кремовыми стенами, если бы не бешеные глаза обитателей снующих туда-сюда, можно было бы принять за неплохую гостиницу. За стойкой регистрации стояла тучная медсестра или сиделка, точнее я бы не сказала, так как значок с именем и должностью отсутствовал.
— У нас тут прекрасное питание и очень дружелюбный персонал — вещала Миранда, пока мы поднимались по лестнице в ее кабинет.
Я кинула взгляд на двухметрового уборщика, который с кислой миной надувал огромный пузырь из жевательной резинки. Он посмотрел на меня в ответ и хищно улыбнулся, сверкнув золотым зубом.
Кабинет Миранды находился на втором этаже. Она завела нас туда, опасливо косясь в мою сторону. Будто боялась, что я как лев кинусь на нее, дабы разорвать. Я хотела припугнуть ее, ну там дернуться в ее сторону или начать вертеть в пальцах ножницы, но мои озорные замыслы сбил хмурый взгляд Гана.
Он и Руди уселись прямо перед столом, а мне блондинка указала на мягкий синий диванчик в углу. Видимо с психами они близких дел иметь не собирались, ну или, по крайней мере, она. Кстати пока мы шли, выяснилось, что Миранда дочь того самого Брэдфорда, хотя ни плюсов ни минусов в этой информации я не увидела.
Позади нее стояли шкафы и сейф. Прятать его она, видимо не считала нужным. На столе был маленький круглый аквариум с одной единственной рыбкой, а вокруг в педантичном порядке покоились листы бумаги. Женщина широко улыбнулась.
— Так ваша сестра пыталась покончить с собой — доверительно начала Миранда, хотя я почти уверена, что план ее диалога строился на прейскуранте, а не на искреннем интересе.
Ган рассказал ей слезливую историю о том, как я отчаялась после смерти нашей матери и как я по ней скучаю. Потом поведал о моих бедах на любовном фронте, что меня все поголовно бросают. Как меня уволили с работы, ах да, кстати, с возрастом мне приврали на года четыре вперед. В общем, суть была в том, что я последняя неудачница и так далее. Руди все это время был сосредоточен и молчал, видимо создавал иллюзию, но я не видела какую.
— Как печально — прошептала Миранда с дикими сочувствующими глазами.
Ей стоило становиться актрисой.
Ган подписал какие-то бумажки, и санитар с широкими плечами проводил меня до палаты. На прощание я очень крепко обнялась с Руди и Ганом, как-никак, они мои братья и пошла следом за этим «скалой».
Моя палата была с видом на подъездную дорожку и на чугунные ворота. Она считалась одной из самых шикарных палат на всю клинику.
— Меня зовут Ли, — произнес «скала» звучным басом — Я должен дать тебе вечером снотворного, и мне велели передать тебе, что отбой в десять вечера. В зал отдыха тебе пока нельзя, пока разбираются с твоими документами и заводят на тебя дело.
— Хорошо, спасибо — тихо произнесла я, подходя к окну.
Ли видимо привык к необщительности со стороны пациентов, поэтому поспешил выйти наружу, оставив меня наедине со своими собственными мыслями.
Я через зарешеченное окно увидела, как Руди как-то потерянно идет к Мерседесу. Интересно, где Ган? Иллюзионист прислонился спиной к автомобилю и нетерпеливо посмотрел на часы. Я попыталась ему помахать, но он не видел.
В палате кроме кровати, ремни на которой были тактично заправлены за матрас, стояла небольшая тумбочка с ночником. Стены карамельного цвета, пол белый. Дверь в туалет и ванную, была в углу. Я глубоко выдохнула, к горлу неожиданно подкатила тошнота.
Я легла на кровать и бездумно уставилась в потолок. Ладно, сегодня я побуду здесь, а завтра пойду на поиски Лютера. Я прикрыла глаза в надежде доспать все то, что не смогла доспать утром. Через дремоту я услышала стук в дверь.
Ган с широкой улыбкой показался на пороге.
— Тебе можно сюда? — расширив глаза, удивленно спросила я.
— Ну, у меня есть привилегии.
Понятно.
— Ты с ней переспал да?
— Ну не терять же время, пока ты тут располагаешься.
Он сел на кровать и доверительно посмотрел на меня. Я подтянула под себя ноги и выпрямилась.
— Я тебе тут кое-что принес — заговорщически произнес гипнотизер.
— Что же?
Он достал из кармана мобильник и протянул мне.
— Ты же не взяла, да?
Я и правда не взяла, полагалось, что свои средства связи запрещены. Губы растянулись в улыбку.
— Он зачарован, люди его видят как расческу, поэтому у тебя его не отнимут. Этот номер знают только я, Крис и Фрея. Если что звони. И еще один подарок, который я принес тебе через свои привилегии.
Он достал из другого кармана бумажный томик детектива Агаты Кристи.
— Ган, ты ангел — вырвалось у меня.
— Это идея Криса.
— Кто бы сомневался — тихо пробурчала я.
Ган приобнял меня и чмокнул в лоб. Я слегка смутилась, но виду не подала. Видимо, мы и правда стали друзьями, полгода назад он был против меня и Криса, а теперь все стало по-другому.