Глава 16. Воспоминания.
Я дрожала. Крис, как и в тот раз, прижимал меня к груди, и я успокаивалась. Это так действовала его сила. Я знала, что сейчас он использует ее на мне. Я хотела оттолкнуть его, но понимала, что физически это не могу сделать. Возможно, что желание находиться с ним тоже было результатом использования его внушения, но мне было плевать. Он был нужен мне и до этого сна.
— Денни, это всего лишь сон, просто кошмар — шептал он мне на ухо.
Я судорожно кивала. Я не знала, почему на меня так действовали эти сны и, было ли Крису так же плохо как мне, когда он их видел.
— Хочешь, я останусь, ты уснешь и, тебе приснятся хорошие и добрые сновидения, я обещаю тебе.
Он взял мое лицо в ладони и посмотрел на меня.
— Как в больнице? — хрипло спросила я.
— Луизе не стоило тебе об этом рассказывать.
Крис погладил меня по щеке, но потом, сжав губы, встал с кровати и пошел к двери. Не сейчас, только не сейчас.
— Побудь со мной, хочу увидеть хорошие сны — голос звучал спокойно, даже немного отрешенно.
В душе у меня играло одновременно столько эмоций и чувств, что я просто не могла находиться одна.
— И ты меня не выгонишь? — он улыбнулся, как-то очень грустно, но улыбнулся.
Я помотала головой, и он снова оказался рядом. Крис держал меня за руку, а я смотрела в потолок. Я понимала, что стоит мне снова взглянуть в его зеленые глаза, то я не смогу уже держать в себе, то, что пытаюсь подавить.
Я рассказала ему абсолютно все про Луизу, но он не спешил комментировать это. Он никак не отреагировал на мой рассказ про наше с ним влечение, поэтому сейчас мне снова начало казаться, что я просто нафантазировала себе сверх меры.
В комнате стояла тишина, изредка нарушаемая звуками с улицы. Проехала машина, залаяла собака, кто-то в соседнем доме уронил что-то крупное. Сон никак не шел, а Крис просто сжимал мою руку, нежно поглаживая большим пальцем кисть, а я старалась не думать, что он по пояс голый лежит рядом.
Вдруг мою голову посетил вопрос, который я просто обязана была задать ему.
— Расскажешь мне, что именно я вижу во снах? Крис, я понимаю, что это что-то важное для тебя, но я постоянно просыпаюсь и даже не понимаю почему.
Крис помолчал и, сглотнув комок в горле, спросил.
— А ты не видишь, что именно там происходит?
— Образы вижу. Иногда чувствую.
— Ты чувствуешь, как тебя бьют?
Я кивнула.
— Ты видишь смерть моей мамы.
Я замолкла, я подозревала это. Даже не беспочвенно, во сне я чувствую, как теряю кого-то близкого. Кого-то очень родного. Прежде мне никогда не доводилось пережить нечто подобное, но там внутри моего сознания было ужасно.
— Как это случилось?
Крис напрягся, и я повернулась к нему. Я не знала, как сделать, чтобы ему стало легче, поэтому просто неуклюже погладила его щеку. Он попытался перехватить мою кисть но, помедлил и взглянул мне в глаза.
Сердце опять выстукивало бешеный ритм. Глаза, руки, губы, все так близко.
— Это случилось одиннадцать лет назад. Моя мать занималась распределением преступников по тюрьмам в зависимости от тяжести преступления. Эта работа ей не шла, но она не хотела менять ее, она говорила, что зная, где находятся головорезы, ей спокойнее спится. Отец предлагал перейти ей в выездную группу, но она не хотела надолго оставлять меня и Нину. Знаешь, я до сих пор помню, как она заплетала ей косички, вплетая в волосы разноцветные ленточки. Особенно Нине нравились красные, она все время просила, чтобы мама вплела ей как можно больше красных ленточек и тогда Нина станет похожей на розу, но мама всегда говорила ей не перебарщивать. Забавно, Нина выросла и выкрасила себе одну прядь в красный цвет — Крис замолк, слова давались ему тяжело.
Слушая, с какой теплотой, он рассказывает о своей сестре и матери мне вдруг стало так спокойно. Я неожиданно для себя прижалась к нему и положила свою голову ему на плечо. Он сначала удивленно посмотрел на меня, а потом заключил в крепкие объятия. От него пахло табаком и гелем для душа с приятным свежим запахом. Крис был такой теплый и сильный, что лежа с ним здесь в кровати мне совсем не хотелось уходить.
Но реальность жестока, я знала, что утром он уйдет, а я не стану его останавливать.
Рассказ Криса тем временем продолжился.
— В то утро отца вызвали в офис, из-за дела о побеге тринадцати заключенных из водной тюрьмы на Мичигане.
— Водная тюрьма? — я впервые о ней слышала.
— На Мичигане курсирует большой лайнер. Он не виден и не осязаем для человеческих судов из-за того, что на нем работает сразу целый полк маскировщиков. Он окружен кучей защитных полей, вплоть до того, что в те года там работал мужчина, который заставлял воду кипеть, если один из заключенных решил бы доплыть до ближайшего берега. В гавань этот лайнер не заходит, строго говоря, он и не лайнер вовсе. Все пассажиры доставляются на него либо другими лодками, либо по воздуху. На борту корабля и в пределах нескольких метров вокруг него, нельзя использовать телепортацию. Сбежать с него удалось до той истории дважды. Женщине мотыльку, которая соблазнила надсмотрщика и пареньку лет четырнадцати, который попал туда за то, что убил нескольких человек, подсыпая им яды в напитки. И то, как он это сделал никому не известно. Но чтобы тринадцать человек из тридцати возможных заключенных смогли одновременно покинуть судно, это был целый скандал. Как ты, наверное, уже догадалась эти тринадцать, посетили ту тюрьму с легкой руки мой матери. В основном они были серийными убийцами, поэтому мать решила, что содержание их там, в полной изоляции, под лекарствами будет безопаснее. Некоторые заключенные вообще содержатся под постоянным воздействием паралитических газов. Алхимики выделяют их из яда тех пауков, кстати.
Я поморщилась, вспомнив как там, на стройке паук провел своим липким шершавым языком за моим ухом.
— Когда отец ушел, мама долго сидела у него в кабинете. У нас огромный дом. Намного больше твоего, отец почему-то считает, что от размера зависит презентабельность. Ты увидишь этот шедевр пафоса скоро, на мамину годовщину ты все еще идешь со мной.
Я улыбнулась, да хоть на край света. Подумав это, я тут же себя одернула.
— Мама сидела там слишком долго, а мне и Нине ужасно хотелось пойти погулять. Мне было всего десять, а Нине семь, нам было невдомек, что сбежавшие преступники имеют хоть какое-то отношение к маме. Мы оделись и, не сказав никому ни слова, убежали на улицу. Это была моя идея.
Он выглядел очень, мрачным произнеся эту фразу. Он винил себя, это было видно по глазам, представить себе не могу какого это жить с постоянным чувством вины.
— В любом случае мы рванули в парк. В наш любимый парк, там была детская площадка с огромными зелеными качелями. Мама приводила нас туда еще, когда мы были совсем малышами, она подолгу раскачивала нас на них. Нинет там нравилось, и мы играли, наверное, около трех часов. Прятки, догонялки, даже гоняли голубей. Нам было весело и хорошо, но когда мы собирались пойти домой. К нам подошел мужчина и предложил пойти прогуляться, мол, ему так понравилось, как мы играем. Ума отказаться мне хватило, но мужчина не отставал и наконец, когда он схватил меня и Нинет за руки сзади послышался крик моей мамы. Она стояла метрах в пяти от нас и просила оставить нас в покое, но мужчина только громко смеялся и говорил, что никогда на свете не поможет Ирен Стоун, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Тогда она недолго думая предложила обмен. Мужику, которого как впоследствии я узнал, звали Ларри, не самое злодейское имя, эта идея понравилась. Он отпустил нас с сестрой и потащил маму из парка. Мне было велено увести Нинет, но я не послушался. Я довел ее до выхода и велел бежать домой, попробовать позвонить отцу. Она послушалась, я даже не ожидал. Я рванул обратно в парк, мама сопротивлялась. Ее с ее ловкостью и реакцией вообще было трудно куда-нибудь сдвинуть.
— Ты способностями пошел в нее?
Крис в ответ лишь покачал головой. Мы пока он рассказывал, меняли наше расположение, теперь его голова была на уровне моего носа, а я поглаживала ему затылок, обоими руками держа его лицо. Я чувствовала как ему больно, такую бурю он просто не мог от меня скрывать. Я хотела крепко прижать к его себе, но я боялась, что тогда он не закончит рассказ. Я знала, что первая кому он это рассказывает, рассказывает так, не скрывая эмоции, хоть и не по своей воле. Я знала, что ему надо выговориться. Я чувствовала.