— Что, так просто откажешься от своего кумира?
— Он далеко, а ты здесь, — пожал плечами Тео, снова улыбаясь, тепло и мило. — Расстраивать тебя не входит в мои планы.
Максимально язвительный ответ никак не желал находиться, и Кори даже порадовался, заслышав звук открывающейся двери. Пару секунд спустя на пороге гостиной замаячили Хель и Лазурит. И если первая была воплощённым возмущением, то второй не преминул издевательски спросить:
— О, мы невовремя, да?
Вот ещё не хватало! Кори негодующе нахмурился и замотал головой. Дагмар же — нет, ну серьёзно, что с ним не так?! — тихо пробурчал: «Вы охренеть как невовремя!» Но потом словно опомнился и наконец-то отступил на более-менее приличное расстояние. И правильно сделал: руки так и чесались стукнуть его разок. Засранец Тиэри ведь теперь со свету сживёт, насмехаясь так и эдак!
— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — грозно поинтересовалась Хель. Но пакет с дарами Тео заметила. — Решил купить мое прощение, Дагмарссон? Не выйдет, такая обида смывается только кровью! Так что пошел вон с глаз моих, покуда жив.
Кори бы на месте Тео всерьёз устрашился — он хоть и некромант, и вообще демон, а нрав у дагмаровой сестренки ещё тот. И силищи немеряно.
Ещё бы подействовало — Дагмар о страхе, и уж тем более о послушании, явно слыхом не слыхивал.
— Не пойду, мне тут нравится, — нагло заявил Тео, для убедительности ещё и мотнув лохматой башкой. Коротко глянул на Лазурита, чуть дольше — на Кори, покусал губу, раздумывая над чем-то… И, опустившись перед своей сестрицей на колени, обхватил её ладони. — Хель, милая, прости меня, дурака. Пожалуйста. Я мудак, мудаком и помру.
— Ни за что, — покачала головой Хель, пытаясь вырвать свою руку.
— Ну сестренка, я так скучаю… И вообще, смотри, кого ты заполучила! Да у тебя команда мечты, я завидую самым страшным образом!
— Вот и завидуй! Молча и подальше отсюда.
— Ну ещё бы он не завидовал, — заметил Кори вполголоса, плюхнувшись на диван рядом с ухмыляющимся Лазуритом и пихая того в бок, — мы-то не тащим на хребтине всяких рыжих дружков. Того только под ноги сопернику кидать, как отвлекающий маневр. Пока его заткнут, можно и щит сковырнуть, и вдарить разок.
Хель, видимо, представила сию картину маслом и прыснула, таки не удержав неприступно-строгий вид.
— Кори, горе ты моё, зачем врагу стратегию дорабатываешь? — пожурила она.
— Это всё равно единственный очевидный вариант.
— Не обращайте на него внимания, — вздохнул Лазурит с напускной грустью. — Я с утреца съел его мороженое, оттого он ещё стервознее, чем обычно.
Кори гневно выдохнул через нос и одарил друга кровожадным взглядом. Про мороженое он зря припомнил — эта страшная рана ещё была свежа.
— Нет, ну это совсем подло, — искренне возмутился Тео. — Мы с Хель всё детство прятали своё мороженое от Эрика, а он находил и жрал. Мол, он старше, ему и положено больше. До сих пор его простить не можем. Стоп, — он вдруг снова посмотрел на Кори, — выходит, я не угадал с пирогами? Может, тогда сходим куда-нибудь? Я вас всех угощу?
— Как это не угадал? — возмутилась Хель, поспешно накладывая стазис на принесенный пакет. — И что ещё за «угощу»? Я думала, ты передо мной извиняться пришел.
— Ну, ты всё равно будешь дуться на меня ещё неделю, хоть с мороженым, хоть без, а ребята твои расстроены сейчас.
— Верно-верно, от такого расстройства помереть недолго, — протянул Лазурит, глядя на Кори со странной насмешкой. — Хельга, отрада очей моих, ты его прощаешь или как?
— А чего сразу Хельга? — буркнула та. — У меня вроде как и выбора нету, да? Либо мы скормим Кори мороженку, либо Кори слопает нас. Верно я говорю, чудище глазастое?
— Ну отлично, — всплеснул руками предмет их дискуссии, — всегда-то у вас Кори крайний!
Отказываться, однако, он не стал. И даже не мороженки ради, просто по какой-то странной и непонятной причине делать этого не хотелось. Бестолковый суетливый детина был слишком мил для боевика. Такому отказать — всё равно что щеночка пнуть. Вон, сияет как начищенный медяк, и даже сердитая Хель при виде этой до Бездны счастливой физиономии оттаивает на глазах.
Ну и Кори тоже позволил себе оттаять. Самую малость. Так, за компанию.
А даже если и не за компанию, всё равно никто ничего не докажет!
Комментарий к Глава 4
я никого не шантажирую, но отсутствие отзывов может привести к отсутствию продки))) не мы такие, вдохновение такое))))
========== Глава 5 ==========
Тео себя любил. Видел отражение в зеркале, знал свой уровень силы. Относительно своих умственных способностей иллюзий не питал — все эти академические знания явно не для него. Зато у него никогда не было проблем с контролем над магией, что, учитывая его стихию, то ещё достижение…
Гордиться есть чем. Однако прямо сейчас он себя ненавидел.
Кори оказался совсем не таким, как представлялось. Ядовитый что тот цветок, в честь которого его назвали, стервозный, но вместе с тем непозволительно милый, несмотря на всю колючесть. В нем было что-то очень завораживающее, вызывающее непонятную, пугающую тягу. Его… хотелось. Не столько в самом понятном смысле этого слова (хотя и это тоже), сколько… ну, себе. Обнять, например, чтобы ощутить, насколько сильное это тело, насколько горячее. Любоваться глазами, руки его в своих подержать. Сделать так, чтобы он улыбался чаще и смотрел только на него. Тео хотел этого, а уж когда Кори шел рядом, и вовсе едва держался, чтобы хотя бы ладонь его в своей не сжать.
Но чего он точно не хотел, так это чтобы причиной стал гребаный фант гребаного Сэма Руссо. Это было нечестно, подло и некрасиво, не искренне ничуть. Мерзко было, что омрачало все происходящее, будто когтистая рука сжимала внутренности.
«Откажусь», — решительно сказал себе Тео. Пусть лучше проваленный экзамен, чем обманутый им парень. Кори не заслужил.
Не после того времени, что они провели вместе. Не на свидании и не наедине, и те часы не были самыми значимыми в его, Тео, жизни, однако… Однако любоваться Кори, слушать его ворчание, забавное и незлобливое, ехидные замечания, да и просто быть с ним рядом — всё это заставило внутри что-то дрогнуть.
Он покончит с дурацким фантом! И пусть Сэм ноет сколько угодно, ещё столько же издевается и отпускает эти свои шуточки!
Уточнение — покончит, когда у него появится время. Всем вдруг стало от него что-то надо, даже команду свою он видел в основном на тренировках. Показательных к тому же, где лишнее слово могло вылиться в стрёмные статейки в каждой первой желтой газете. Шай, бывший в курсе его душевных метаний, пообещал скинуть его с самой высокой башни, если Тео «вздумает натворить хуйни». Вроде как посмеялся, но с тёмными магами шутки плохи. Особенно если они ещё и умеют оборачиваться в огромную хищную зверюгу.
Журналистов всех мастей в Академии нынче было неприлично много. И не только их — комиссия, фанаты самого Турнира, сотни человек, задающих вопросы, просящих расписаться на чём попало — от тетрадных листов до груди в огромном вырезе платья (Тео отказывался как мог). Он любил внимание к своей персоне, но не настолько же! Оставалось надеяться, что после официального открытия немного поуляжется — на участников успеют насмотреться и отстанут хоть на какое-то время.
Еще бы это открытие пережить. Тео оглянулся на трибуны, оглушающие шумом и радостными криками. Несколько тысяч человек, и все жаждут познакомиться с участниками Трехлетнего Турнира, разорвать на сувениры. И хорошо ещё, если только в переносном смысле.
— Что-то я уже жалею, что ввязался во все это, — прошептал Тео, склонившись к стоящему рядом Шаю. Все команды выстроились по краю арены, аккурат у защитного контура, и ожидали вступительной речи ректора. После которой наконец-то можно будет спокойно сесть в первых рядах и поглядеть на традиционные бои победителей.
— Это ты сейчас так говоришь, — флегматично отозвался Шай, с тоской косясь в небо. Улететь, что ли, удумал? — Когда надо будет выделываться и швыряться молниями, тебя отсюда за уши не утащишь… Но вот я-то зачем с тобой спутался, Дагмар?