Если бы он раньше знал, что будет так благодарен судьбе за то, что свела его с такой терпеливой девушкой, как Виттория!.. Другая на ее месте уже давно бы отправила ему прощальное письмо и исчезла в лабиринте флорентийских улиц.
Толкнув тяжелую дверь, они вошли в неф, прошли по центральному проходу и остановились перед расписанным алтарем. Стройные ряды лавок уходили в обе стороны, где-то за ними таились надгробия, и Виттория почти сразу повернула туда, бросив на алтарь лишь один короткий благоговейный взгляд.
Скромное надгробие Симонетты Веспуччи Артем увидел не сразу. А увидев, ничего не почувствовал, кроме тяжести на душе. Тот, кем он был когда-то очень давно, бесконечно сожалел об их любви, но Артем ощущал лишь горечь.
Остановившаяся неподалеку Виттория смотрела куда-то вниз, и, проследив за ее взглядом, он увидел круглую сине-белую плиту с латинским изречением. Он подошел ближе, присмотрелся и разобрал имя, после чего усмехнулся.
- Странно стоять у собственной могилы.
- Не говори так, – оборвала его итальянка. – Это был совершенно другой человек. В тебе живет лишь часть его, но это не значит, что ты – это в точности он.
- Да, наверно...
- Ничего?
Он покачал головой, и Вита сокрушенно вздохнула.
- Будем думать дальше.
Они остановились на улице, отойдя от церкви на пару десятков шагов. Виттория кусала губы, явно нервничая, Артем же просто гадал, куда его забросит следующее видение и случится ли оно вообще.
А что будет, если он не найдет эту картину? Так и будет просыпаться по ночам в холодном поту? Так ведь и свихнуться окончательно не долго...
Быстро на него взглянув, Виттория подавила еще один вздох, кивнула каким-то своим мыслям и уже хотела что-то сказать, когда внезапно звякнувший мобильник ее отвлек. Вытащив телефон из кармана, она сосредоточенно вчиталась в принятое письмо и тихо застонала.
- У нас проблема – вилла в Кареджи на реставрации. Кроме работников туда никого не пускают, и даже мне, как сотруднику галереи, туда хода нет.
- Значит, пока минус одно место. Съездим как-нибудь позже.
Виттория поглядела на него с насмешкой.
- То есть ты готов задержаться здесь на целый год? Виллу как раз откроют к следующей весне.
Артем по-русски выругался себе под нос.
Невезение и как с ним бороться. Пожалуй, ему стоило бы написать книгу с таким названием – с его-то историей тиражи были бы заоблачные.
- Слушай, я тут подумала, что, если не ездить по всем местам, а для начала попробовать посмотреть фотографии? – предложила между тем Вита. – Вдруг какой-то интерьер тебе покажется знакомым? Тогда уже поедем.
- Хорошо, я посмотрю дома, – устало согласился Артем. – Сейчас-то куда? Может, к Луке заглянем? Он будет рад тебя видеть.
- Раз у меня все равно сегодня выходной, я не против, – с посветлевшей улыбкой ответила девушка.
Встретивший их Лука лукаво щурился, поглядывая на них с неприкрытой иронией и предвкушая, как будет подшучивать над другом – Артем это чувствовал каждой клеточкой. Усадив их за накрытый столик, Лука запер тратторию изнутри и скрылся в кухне, вернувшись с двумя порциями пасты и бутылкой домашнего вина.
Ближе к десерту романтический ужин под бдительным взором повара перерос в дружеские посиделки на троих. Вита смеялась, слушая рассказы Луки об их с Артемом бурном институтском прошлом, а сам Мейсхер молчал, с удовольствием поглядывая на них и вслушиваясь в мелодичный женский голос. Уходить домой не хотелось, но после четвертого звонка Алессандры с требованием принести ей приправу, без которой она никак не может начать готовить ужин, и умоляющего голоса Джованни на заднем фоне Лука сдался.
Уже закрывая тратторию, он размышлял, что бы друг без него делал – с его немецкой педантичностью и русской немногословностью. Заперев дверь, Лука спрятал связку в карман, оглянулся – и тихо хмыкнул, стараясь как можно тише отойти в сторонку и не переставая поглядывать на парочку, притихшую под деревом.
Да, пожалуй, без него, Луки Сальвиани, Артем Мейсхер точно бы пропал.