- Я стала часто сюда приходить перед тем, как идти домой, – тихо сказала она. – Я и раньше любила сидеть здесь после работы, а с твоим появлением это стало неким ритуалом. Мне нравится просто разглядывать эти линии, думать о вложенных в эту картину эмоциях – пускай наверняка никто так и не узнает, что на самом деле чувствовал художник, когда ее писал.
- Тоску, – также негромко отозвался Артем. – Он чувствовал тоску. Ему ее не хватало, и холст и краски остались его единственным спасением, вот и все.
Виттория не ответила, только молча взяла его за руку, сплела их пальцы и неуверенно сжала. По коже побежало тепло, сердце мгновенно откликнулось на него очередным ударом и забилось сильнее и быстрее.
- Ты уже все, да? – итальянка кивнула, и Артем потянул ее за руку, вставая. – Пойдем, погуляем? Просто так, ни о чем не думая, хотя бы один вечер.
Еще вчера ему бы и в голову не пришло предложить нечто подобное, хотя провести с ней лишнюю минуту он был бы рад в любое время. Но сегодня это казалось особенно важным.
- Ты сегодня другой, – с робкой улыбкой заметила Вита, вторя его мыслям. – Не задумчивый, а какой-то... просветленный что ли. Словно что-то решил для себя.
- Было время подумать.
- О чем?
- О том, за что стоит бороться, даже если вся вселенная против.
Виттория посмотрела на картину. Изображенная на полотне девушка будто поймала ее взгляд, и в глубине ее глаз ей почудилось какое-то умиротворение и спокойствие. Когда она снова взглянула на Артема, он тоже не сводил глаз с полотна.
- Я понимаю, о чем ты, – едва слышно призналась Вита. Артем улыбнулся уголками губ, бирюзовые глаза лукаво сверкнули.
- Я знаю.
Галерея осталась далеко позади. Петляя по лабиринту пестрых улочек, они углубились в город, уйдя с набережной, миновали Палаццо Веккьо, прошли мимо собора и свернули к северо-западной границе города, болтая о чем придется.
Время от времени Артем ловил на себе любопытствующие взгляды Виттории, неизменно отвечая на них спокойной улыбкой.
На душе было тихо и легко – впервые с того дня, как он приехал во Флоренцию. Встреченные прохожие и туристы счастливо улыбались, поглядывая на красивую пару, несколько человек весело смеялись у фонтана, пока маленький мальчуган бегал по кругу, гоняя голубей. Кто-то разглядывал быстро темнеющее небо в поисках загорающихся звезд, кто-то звонил по телефону в ожидании встречи. Мужчина под ближайшим фонарем нервничал и оглядывался, дожидаясь возлюбленную, еще одна парочка самозабвенно целовалась в тени деревьев.
Жизнь текла своим чередом, и Артем был рад быть ее частью.
Вита рядом с ним рассказывала о своем отце, напомнив ему, что стоит позвонить старшему Мейсхеру. Мама наверняка уже сбежала из своего санатория, а отец как раз собирался в скором времени приехать к Луке на открытие.
Подумать только, кажется, этот их разговор был совсем недавно!..
Мысли вновь убежали в привычное русло о художнике и его музе, стоило ему увидеть фреску на стене траттории. Проследив за его взглядом, Вита тихо вздохнула и крепче сжала его ладонь.
- Ты так ничего больше и не нашел?
- Хотелось бы сказать что-то жизнеутверждающее, но увы, – хмыкнул Артем. – Все твои фотографии коту под хвост, ничего не дали. Нет, красиво, конечно, и жаль, что нельзя это все увидеть вживую, но...
- Жалко, – девушка грустно улыбнулась, проводила взглядом группу туристов с экскурсоводом. – А с другой стороны, пускай. Проведешь время как самый обыкновенный турист.
- Кажется, у тебя есть какие-то предложения.
- Я экскурсовод или кто? – усмехнулась Виттория. – Как ты смотришь на то, чтобы на пару дней уехать в Рим? Проведем там выходные, погуляем по городу, в музеи заглянем. Можем еще и Ватикан посетить, город хоть и маленький, но очень насыщенный, много чего можно посмотреть.
- Я не против.
- Холодно только. Октябрь как-то резко закончился, похолодало сразу.
- Зато сейчас все начнет опадать, а потом будет снег. Впрочем, ваша зима с русской не идет ни в какое сравнение, – улыбнулся Мейсхер. – Вряд ли где-то можно увидеть больше снега и сугробов, чем в Петербурге или в Берлине.
- Все равно весна лучше. Италия вообще очень красива именно весной. Все вокруг расцветает, сады, парки, люди оживают. За смертью всегда следует жизнь, за уходом – возрождение...
Что-то в последней фразе заставило его нахмуриться. Было в ней нечто знакомое, словно он уже слышал эти слова от кого-то другого, но вот когда?.. Повернувшись к Виттории, Артем уже собрался было попросить ее повторить, как вдруг замер, глядя поверх ее головы на дом в дальнем конце площади. Вита недоуменно обернулась следом.