Рецепт соуса тоже заставил меня призадуматься. Почему в одном случае говорится о киренском лазере, а в другом — о сильфии? Ведь лазер и сильфий вроде бы одно и то же?
И что такое гарум, малабатрум, фолиум и столовый корень?
Конечно, расшифровка этих названий не могла приблизить меня к решению загадки, но я уже осознала значение научной пунктуальности, а потому стала листать дальше и нашла словарик. Он был во всех отношениях поучительным.
Гарум, согласно Плинию, представлял собой жидкость, пользующуюся большим спросом. «Гарум получают из внутренностей рыбы и других ее частей, которые обычно выбрасывают. Смешивают их с солью, и они размягчаются, и при гниении упомянутых веществ получается гарум…»
Я твердо решила не применять гарум в моих домашних рецептах, когда вернусь в Швецию, и перешла к малабатруму.
«Кустарник, произрастающий на Востоке, по названию малабатрум, представляет собой греческое написание санскритского тамалапаттра…»
Этот деликатес тоже вряд ли войдет в мой обиход… Ну, а фолиум?
«Нам не удалось точно установить, какую именно приправу Апиций подразумевал под словом «фолиум», поэтому слово оставлено без перевода…»
И тут мало что можно извлечь для современной практики; но среди четырех предлагаемых переводчицей толкований слова «фолиум» мой взгляд задержался на третьем: «Листья кустарника малабатрум (см.)».
Поистине, научное исследование — вещь сложная. Я малодушно перекинулась на столовый корень и узнала, что он представлял собой «толстый ароматный корень сложноцветного растения аплотаксиса — репейника, родственного чертополохам. Растение это ввозилось греками и римлянами из Индии».
После всех этих вылазок на периферию мне вдруг пришло в голову обратиться к истоку, иначе говоря, найти в словаре терминов, в который Мадлен фон Хе-ланд вложила столько труда, слово «лазер» И поскольку комментарий переводчицы и цитата из Плиния ярко свидетельствуют, какого тщания от нее потребовали даже отдельные ингредиенты в многочисленных и разнообразных рецептах поваренной книги Апиция, да к тому же служат неплохим примером того, как беззастенчиво древние заимствовали у своих предшественников и учителей, я приведу полностью все, что сказано в словарике о лазере:
«Лазер (сильфий).
Драгоценный лазер, или сильфий античности, который ценился выше всех остальных приправ. До сих пор его не удалось отождествить с какой-либо из ныне известных приправ, вероятно потому, что растение перевелось еще в древности. Сохранилось, однако, довольно подробное описание у Плиния: «Теперь следует сказать о лазерпициуме, весьма знаменитом растении, кое греки именуют сильфием, а получали его из провинции Кирена (Северная Африка). Сок называют лазером; его охотно применяют для всяких целей и для лекарств и продают на вес серебра. Теперь растение уже много лет как пропало в Кирене, потому что пастухи охотно пасут свой скот там, где оно водится. В паше время удалось найти лишь один корень, который был послан императору Нерону. Если животное съест молодой побег, наблюдаются такие признаки: овца засыпает, коза чихает. Уже давно мы получаем только такой лазер, который растет в изобилии в Персии, Мидии и Армении; но он сильно уступает киренскому, да к тому же к нему подмешивают гумми, сакопений или молотые бобы. Вот почему непременно надо упомянуть о том, что при консулах Ц. Валерии и М. Эреннии (93 год до нашей эры) было ввезено тридцать фунтов лазерпициума; в начале гражданской войны диктатор Цезарь взял из общественной казны кроме золота и серебра 1500 фунтов лазера. У заслуживающих самого большого доверия греческих авторов мы читаем, что это растение первоначально появилось поблизости от садов Гесперид и Большого Сирта за семь лет до основания города Кирена, после того как землю вдруг пропитал густой, как смола, дождь. Действие этого дождя распространилось в Африке на 400 стадий; лазер произрастал дико в этом краю как живучий сорняк и как культурное растение, пропадая в пустыне; у него большой, толстый корень и стебель, похожий на стебель фенхеля. Листья этого растения называются маспетум; они напоминают петрушку, а семена похожи на листики, сами же листья опадают весной. Было заведено пасти скот на лазере; сперва он действовал очищающе, потом животные делались жирными, и мясо их получало замечательно приятный вкус. После увядания листьев люди ели стебель, приготовляя его по-разному, вареный или печеный… Сок извлекался двояким путем, из корня и из стебля; соответственно, он назывался ризиас и каулис, причем второй считался хуже первого и был подвержен гниению. На корне была черная кайма… Другие говорят, что растение имело корень, достигающий больше восемнадцати дюймов в длину и выдающийся наверху из земли… что у растения были золотистые листья, которые служили семенами и опадали после захода Пса, когда начинал дуть южный ветер».
Затем Мадлен фон Хеланд добавляет:
«Таким образом, киренский лазер, несмотря на великое усердие ученых, до сих пор не поддается опознанию, зато теперь все согласны, что парфянский лазер — это растение асса фетида, или чертов кал. Речь идет о дикорастущем на Ближнем Востоке представителе рода ферула, семейства зонтичных. Асса фетида до нашего времени сохраняет свое значение как лекарственное растение, ее можно купить в аптеках. Есть сведения, что на Востоке ее иногда употребляют в качестве приправы».
Да, Мадлен фон Хеланд основательно потрудилась, и ее сводка дает четкое представление о значении сильфия в Римской империи, но упрямое растение, «несмотря на великое усердие ученых», по-прежнему не поддается опознанию.
ОПЯТЬ КИРЕНА
После целого месяца изучения специальной литературы мы с Луллу были готовы покинуть Каир, чтобы снова отправиться на «лендровере» в Кирену и продолжить там полевые исследования.
— Постарайтесь возможно скорее отослать корни тапсии профессору Финну Сандбергу в Стокгольм для анализа, — напутствовала нас Виви Текхольм, когда мы прощались во дворе Гизского университета. — И не забудьте расспросить бедуинов, для чего они применяют дриас!
Мы обещали приложить все силы, чтобы выполнить ее задание, и за три дня домчались до Кирены. В районе Дерны нам встретились первые экземпляры тапсии. Большинство листьев завяло, и соцветия содержали плоды на разной ступени развития. Молодые были продолговатые и ребристые, причем ребра довольно заметно выделялись. На зрелых плодах отросли большие прозрачные крылышки, хоть сейчас в полет.
— Нам надо хорошенько присматриваться к плодам, — сказала я. — Ведь тапсия и ферула так похожи, что только по плодам и отличишь. Не мешало бы и ферулу найти, особенно тингитскую, чтобы и ее корни тоже послать Финну Сандбергу.
Я чуть не стерла напрочь тормозные колодки «Лендровера». Стоило нам увидеть экземпляр высоких соцветий, как я нажимала ногой на педаль, и мы бежали проверять плоды. И всюду видели одно и то же. В одном соцветии — молодые плоды с ребристой каймой. В другом, на том же растении, — зрелые, сплюснутые, с прозрачными крылышками, шуршащими, как бумага.
— Знаешь, мне начинает казаться, что ботаники работали в поле в разное время года, — вздохнула я. — Одни выезжали в марте, видели только молодые плоды и назвали растение ферулой за ребристые семена. Другие работали в апреле, видели только зрелые плоды с крылышками и назвали растение тапсией.
— Ты хочешь сказать, что ферулы вообще нет, — недоверчиво произнесла Луллу.
Но я и сама была далеко не убеждена в основательности моей скоропалительной гипотезы.
Изучив плоды на нескольких десятках растений, мы потеряли всякую надежду когда-либо увидеть ферулу и взяли курс на большой роскошный отель в Ша-хате.
На смену пастельной палитре весенней флоры пришли более сочные краски, и наши старые знакомые среди развалин, в горах и вдоль дорог уступили место совсем другим видам и родам. На следующий день мы на пути из Шахата в Сус приметили тут и там волнуемые ветром золотистые нивы, после чего пересмотрели свой прежний взгляд на ливийцев как на празднолюбивых людей. А в каменных саркофагах киренаикский аронник сменил темные, коричнево-фиолетовые фунтики соцветий на яркие початки вроде кукурузных.