Ее рука застыла на моей голове.
Тишина повисла над нами, кажется даже моря не стало слышно.
Николь сняла руку с моей головы и напряглась. Я села рядом с ней и прикоснулась губами к ее губам . Ее обветренные губы были соленые и пахли морем. Поцеловать эту девушку было самым естественным в этом мире. И самым приятным. Это был самый желанный поцелуй в моей жизни.
Николь, моя любимая Николь!
Эта ночь и все следующие ночи будут только наши!
Сладкая отрава любви! Мы отравлены вместе!
Я открыла глаза. Сладкая истома ещё владела мной. Любовь плескалась в моей крови. Какое яркое воспоминание!
Злата, сохранившая свое воспоминание, где она? Почему потерялось ее воспоминание? Что случилось с ней и Николь? Я бы низачто не хотела бы потерять такое! Чужой кусочек счастья!
Я грустно улыбнулась. Получалось, что я украла чужой кусочек счастья. За моим окном выла метель, залепливая снегом мои окна, а в моем сердце плескалось море, и Николь, и мотоцикл…
Часть 3.
Каменный цветок лежал на столе и я кругами ходила вокруг него. Соблазн разломить его был огромен!
Там кусочек чей-то жизни, самый важный и интересный! Любопытство одолевало меня, но понимание, что это последний цветок, останавливало меня.
Нет, не удержусь!
Я взяла в руки прохладный, довольно тяжёлый, камень. Там, внутри, хранится чей-то секрет.
Пальцы сжались и камень треснул. На ладошку выкатился влажный шарик.
Я легла на диван и приложила шарик к виску.
– Ну давай же, милая,вставай! Здесь нельзя лежать! Вставай! Вставай!
Вот так, молодец. Держись за стену. Стой! Закрой глаза на немного и голова перестанет кружиться.
Когда я открыла глаза, оборванки, которая помогла мне встать уже не было рядом. Отсюда нужно было уходить. Место рядом с полицейским участком, не очень хорошее место. Хотя в этом районе не было хороших мест. Пьяницы, наркоманы, бандиты, все отбросы общества обитали здесь.
И я здесь одна. Мне 17 лет. Мои родители нелегалы, погибли в пьяной драке два месяца назад. У меня нет жилья, нет друзей, нет работы, нет денег. Даже копы не стали держать меня, когда поняли, что залог внести за меня некому и просто выкинули меня на улицу. Копы взяли меня на улице, когда я пыталась заработать на ужин и крышу над головой на сегодня проституцией.
Но никто не позарился на грязную, худющую и трясущуюся от холода девчонку. Только копы.
Я потихоньку, по стеночке, двинулась вперёд. Голова ещё кружилась. Я не знала куда я иду. Просто двигалась.
Все тело болело, я не ела несколько дней и от меня жутко воняло.
Я просто шла, переставляла ноги. Правая. Левая. Стена закончилась. Я оторвала руки от стены и покачиваясь пошла вперёд.
Яркий свет, визг тормозов и темнота.
Я очнулась. Открыла глаза и вздохнула с облегчением. Это больница. Я в больнице, а это значит, что я на несколько дней в безопасности. И меня покормят.
И у меня есть постель, и подушка, и одеяло, хотя и не очень чистое.
Мне не нужно сегодня выживать! Я с облегчением закрыла глаза.
Мои глаза были закрыты, но темноты как раньше не было. Что- то странное происходило со мной. Справа от меня тянулось что- то чёрное и страшное. Мне оно было не страшно, но пожирало рядом лежащего человека. Женщину!
Я вдруг поняла, что она умирает! Это смерть плескалась рядом, ожидая своего часа. Я потянулась к ней и она отступила дальше, чтобы не коснуться меня и я поняла, что она не такая уже и страшная. Она окончание. И здесь много ее теней. Она здесь не гостья, она здесь всегда и везде! Ею пропитано все здесь. Стены, мебель. Я представила себе здание больницы, его как саван, окутывал смерть.
Я испугалась и открыла глаза. В открытое окно светило вечернее солнце, за окном шелестел листьями старый дуб.
Справа от меня, у окна, стояла кровать и на ней лежала молодая женщина. Она читала книгу и улыбалась. Ничего страшного не было. Наверное я сильно ударилась головой и у меня галлюцинации.
В палату зашла пожилая медсестра со шприцем в руках.
– О, ты смотри, очнулась! Как ты себя чувствуешь? – она улыбалась мне, смешно морща нос.
Тепло потянулось ко мне и окутало меня как теплым одеялом. Ко мне пришло понимание, что все будет хорошо! Захотелось схватить ее за край халата и не отпускать.
– Хорошо. Только голова болит.
– Странно бы было, если бы она у тебя не болела! Тебя сбила машина. Хорошо хоть все кости целы. Придется тебе полежать у нас недельку.
Неделя! Целая неделя! Я с облегчением закрыла глаза.
В том месте, где стояла медсестра пульсировало зелёное пятно. Оно двинулось к кровати у окна. Чернота сжалась в комок, но не отступила. Тело лежащей на кровати женщины почти не было видно. Оно было прозрачным, только контуры выделялись синей ниткой. И чернота понемногу начала заполнять это тело. Жидкость из шприца немного окрасило тело в синий цвет, но одолеть черноту ей было не под силу.