Я вошла в комнату и при взгляде на кровать в памяти всплыли воспоминания о нашем первом поцелуе. Я почувствовала спиной, как Матвей подошел ко мне, обдувая мою кожу теплым дыханием.
— Я принесу тебе что-нибудь из одежды. — Он нежно провел пальцами по обнаженному участку кожи на моей спине, и когда хотел отойти, я развернулась и схватила его за руку.
— Не уходи. Не оставляй меня…не сейчас… — я сделала шаг к нему навстречу и потянулась, чтобы нежно поцеловать его в губы, вкладывая в этот простой поцелуй так много всего, что хотелось ему сказать, о чем спросить. — Не сейчас… — повторила я. — Если уж нам не удалось закончить этот вечер красиво, то… — собрав всю свою уверенность, я заглянула в его красивые, ясные глаза. — Давай закончим красиво эту ночь. Я люблю тебя! — Томно произнесла я, закрывая глаза, целуя его в губы и растворяясь в его руках, нежно обвивавших мою талию.
— Я люблю тебя, мой Василек! — Страстно прошептал он в мою шею. — Мой дикий цветок с медовым запахом. — В подтверждение своих слов он осторожно распустил мои волосы, позволяя им волнами ниспадать с моих обнаженных плеч, а затем запустил в них свои длинные, тонкие пальцы, зарылся в них носом и сделал глубокий вдох, отчего мою кожу покрыла мелкая дрожь.
Следующим легким движением Матвей провел пальцами от моей шеи до плеч и аккуратно снял с них тонкие бретели платья, позволяя ему свободно упасть на пол. Я нервно сглотнула и заглянула в его лицо, отмечая, с каким интересом он наблюдал за мной, в ожидании от меня каких-либо действий. Я перешагнула через платье, не разрывая с ним зрительного контакта, потянулась и медленно начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Дыхание Матвея участилось, а я пыталась побороть дрожь в пальцах. Все происходило быстро и в то же время растянулось на долгие минуты, а затем часы. От каждого движения, от каждого касания мы, словно сходили с ума от трепета, страсти, волнения и страха рассеять чары, окутавшие нас.
Глава 13
Глава 13
Я была абсолютна счастлива! История с пропажей картины казалась чем-то нереальным, давно прошедшим и навеки забытым. Я лежала в объятиях мужчины, чья крепкая спина защищала меня от всех бед. Я отчетливо чувствовала, что у меня появилась опора и что я в любой момент стану для него опорой, защитой да чем или кем угодно, лишь бы это счастье не делилось на двоих, а только приумножалось с каждым нашим вдохом и выдохом в унисон.
— Мне кажется или ты мурлычешь? — Насмешливо спросил Матвей, поглаживая меня по обнаженной спине.
— Похоже на то…и все из-за тебя. — Я положила ладонь на его грудь. Ровно туда, где бьется его сердце. — Ты, кажется, чем-то взволнован? Твое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
— Все из-за тебя. — Передразнил он меня, крепко целуя в губы.
— Кажется, я хочу есть. — Смеясь, сказала я.
— Ночью? — Удивленно спросил он, на что я кивнула. — Ты уверена?
— Да. — С сожалением ответила я. — Что поделать? Я потратила много энергии. — Я кокетливо похлопала ресницами и невинно улыбнулась ему.
— Хорошо… — со своей фирменной мальчишеской улыбкой ответил он. — Чего желает моя госпожа?
— То же что и господин вашей госпожи.
— Кажется, я знаю, что тебе нужно. — Он еще раз поцеловал меня, выбрался из постели и уже через несколько минут вернулся ко мне с тарелкой в руках. — Специально для вас, Василиса Кирилловна, был изготовлен этот восхитительный, неподражаемый, наисвежайший бутерброд с колбасой и сыром. — Он демонстративно поставил тарелку на тумбу, а я обернула одеяло вокруг груди и села, нетерпеливо забирая с нее свой бутерброд.
— Спасибо, — я чмокнула его в щеку. — Ты — мой рыцарь! — И это действительно было так. — Пока ты ходил, я сделала кое-какие выводы.
— Хм… — он подпер кулаком голову и с интересом заглянул в мои глаза — и к чему же относятся твои выводы?
— К твоему седалищу — мгновение я наблюдала за его ступором, а затем комнату заполнил его мягкий раскатистый смех.
— После этих слов, боюсь предположить, что ты скажешь дальше.
Я откусила большой кусок бутерброда, не переставая загадочно улыбаться.
— Ты в хорошей форме и, думаю, это связано с тем, что в этом доме нет лифта, поэтому твои ягодицы в прекрасном состоянии.
Матвей продолжал смеяться и, похоже, не собирался останавливаться.
— Хороший вывод, вот только… — он закашлялся, пытаясь подавить свой смех. — В доме есть лифт, только я им не пользуюсь.
Я открыла от удивления рот. Здесь есть лифт!
— Если здесь есть лифт, почему я постоянно поднимаюсь по лестнице? — Шокировано спросила я, забывая о своем голоде и бутерброде в руках.
— Хотел проверить, на сколько тебя хватит. И пока ты не запустила в меня чем-нибудь тяжелым, должен сказать, что и твои ягодицы в отличном состоянии, а теперь положи эту тарелку на тумбу и поговорим, как цивилизованные люди. — Нервно смеясь, он вскочил на ноги.
— Из-за тебя я возненавидела ступеньки! — Обвинила я его.
— Я понимаю, но…я объясню тебе. Вот так…молодец. — Он осторожно присел рядом и, взяв меня за руку, начал перебирать мои пальцы. — На самом деле, это для меня невеселая история. О ней никто не знает. Даже мой дядя. — Он нервно сглотнул и вмиг стал серьезным. — С детства я боялся замкнутого пространства. Низкий потолок, маленькое расстояние между стенками, отсутствие окон — все это приводило к приступам паники. — Я внимательно смотрела на него, боясь сделать лишнее движение. — В школе у меня были проблемы с одноклассниками, хотя… — он нервно усмехнулся — проблемы — это мягко сказано. В общем, они узнали о моем страхе и подстроили все так, чтобы я застрял в лифте. Я так испугался. В то время лифты были совсем маленькими, просто крошечными. Я испытал такой шок, что потерял сознание. Это было после уроков в одном из домов напротив школы. Благо за мной в тот день приехал дядя. Он перетряс всех в школе и не успокоился, пока не нашел меня и не отвез в больницу. С тех самых пор он — мой герой. — Я видела, как в его глазах стояли слезы, и не знала, что сделать, чтобы забрать его боль, представляя маленького запуганного мальчика, потерявшего всякую надежду на спасение. У меня сжалось сердце. Я придвинулась к нему и неуклюже обхватила его за талию.
— Теперь я многое начинаю понимать, но… — я отстранилась и шлепнула его ладонью по плечу. — Почему ты мне не сказал, что в доме есть лифт? — Я продолжала шутливо его избивать, возвышаясь над ним, но одно его движение, и я оказалась под ним на кровати, а мои руку сцепленными над моей головой.
Наше учащенное дыхание и контакт глаза в глаза заставляли мой мозг полностью отключиться.
— Я хотел проверить, насколько ты терпелива. — Его томный голос обволакивал и сводил с ума, а мягкие, горячие губы пускали волны блаженства по моему телу.
— И как? Проверил? — Шепотом спросила я, стараясь не терять суть разговора.
— О, да! И остался очень доволен результатом!
Несмотря на мои слабые попытки сопротивления, он попытался поймать мои губы и, когда ему это удалось, мое тело обмякло под его напором, и я в очередной раз погрузилась в сладкое забытье.
Прекрасное воскресное утро было самым добрым за последние несколько лет. Когда я проснулась, Матвей мирно спал рядом, мило посапывая. Запечатлев в памяти его расслабленное детское выражение лица, я поднялась с постели, накинула на себя его рубашку, в которой он был прошлым вечером на аукционе, и крадущимися шагами отправилась на кухню, не забывая о том, что Гордеев мог вернуться. Но к моему облегчению его здесь не было. Открыв холодильник, я ахнула: он был полностью забит различными продуктами. Решив, что приготовлю Матвею сырники и сварю кофе, я решила приняться за дело, и уже через тридцать минут все было готово. Я накрыла на стол, прибрала кухню и смогла немного привести себя в порядок. Вернувшись в гостиную, я аккуратно присела рядом с Матвеем и провела ладонью по его мягким растрепанным волосам. Он сделал глубокий вдох, после чего повернулся на бок и открыл глаза.